Page 164 - Тихий Дон

описывать в хронологическом порядке. Так вот, познакомился я с ней, и втроем
пошли мы смотреть какую-то сентиментальную чушь. Боярышкин молчал (у него
ломил «кутний», как он выразился, зуб), а я очень туго вел разговор. Мы оказались
земляками, т.е. соседями по станицам, и, перебрав общие воспоминания о красоте
степных пейзажей и пр. и пр., умолкли. Я, если можно так выразиться,
непринужденно молчал, она не испытывала ни малейшего неудобства от того, что
изжевали мы разговорчик. Я узнал от нее, что она медичка второго курса, а по
происхождению купчиха, и очень любит крепкий чай и асмоловский табак. Как
видишь, очень убогие сведения для познания девы с ореховыми глазами. При
прощании (мы провожали ее до трамвайной остановки) она просила заходить к
ней. Адрес я записал. Думаю заглянуть 28 апреля.
29 апреля
Был сегодня у нее, угощала чаем с халвой. В сущности — любопытная девка.
Острый язык, в меру умна, вот только арцыбашевщиной от нее попахивает,
ощутимо даже на расстоянии. Пришел от нее поздно. Набивал папиросы и думал о
вещах, не имеющих абсолютно никакого отношения к ней, — в частности, о
деньгах. Костюм мой изношен до дикости, а «капитала» нет. В общем —
хреновина.
1 мая
Ознаменован сей день событием. В Сокольниках во время очень безобидного
времяпровождения напоролись на историю: полиция и отряд казаков, человек в
двадцать, рассеивали рабочую маевку. Один пьяный ударил лошадь казака палкой,
а тот пустил в ход плеть. (Принято почему-то называть плеть нагайкой, а ведь у нее
собственное славное имя, к чему же?..) Я подошел и ввязался. Обуревали меня
самые благородные чувства, по совести говорю. Ввязался и сказал казаку, что он
чапура, и кое-что из иного-прочего. Тот было замахнулся и на меня плетью, но я с
достаточной твердостью сказал, что я сам казак Каменской станицы и так могу его
помести, что чертям станет тошно. Казак попался добродушный, молодой: служба,
видно, не замордовала еще. Ответил, что он из станицы Усть-Хоперской и биток по
кулачкам. Мы разошлись мирно. Если б он что-либо предпринял в отношении
меня, была бы драка и еще кое-что похуже для моей персоны. Мое вмешательство
объясняется тем, что в нашей компании была Елизавета, а меня в ее присутствии
подмывает этакое мальчишеское желание «подвига». На собственных глазах
превращаюсь в петуха и чувствую, как под фуражкой вырастает незримый красный
гребень… Ведь вот до чего допер!
3 мая
Запойное настроение. Ко всему прочему, нет денег. На развилках, попросту
говоря, ниже мотни, безнадежно порвались брюки, репнули; как переспелый
задонский арбуз. Надежда на то, что шов будет держаться, — призрачна. С таким
Же успехом можно сшить и арбуз. Приходил Володька Стрежнев. Завтра иду на
лекции.
7 мая
Получил от отца деньги. Поругивает в письме, а мне ни крохотки не стыдно.
Знал бы батя, что у сына подгнили нравственные стропила… Купил костюм. На
галстук даже извозчики обращают внимание. Брился в парикмахерской на
Тверской. Вышел оттуда свежим, галантерейным приказчиком. На углу
Садово-Триумфальной мне улыбнулся городовой. Этакий плутишка! Ведь есть
что-то общее у меня с ним в этом виде! А три месяца назад? Впрочем, не стоит
ворошить белье истории… Видел Елизавету случайно, в окне трамвая. Помахала
перчаткой и улыбнулась. Каков я?
8 мая
«Любви все возрасты покорны». Так и представляется мне рот Татьяниного
муженька, раззявленный, как пушечное дуло. Мне с галереи непреодолимо
хотелось плюнуть в рот ему. А когда в уме встает эта фраза, особенно конец:
«По-коо-о-р-ны-ы-ы…» — челюсти мне судорожно сводит зевота, нервная, по всей
вероятности.
Но дело-то в том, что я в своем возрасте влюблен. Пишу эти строки, а волосы