Page 165 - Тихий Дон

дыбом… Был у Елизаветы. Очень выспренно и издалека начал. Делала вид, что не
понимает, и пыталась свести разговор на другие рельсы. Не рано ли? Э, черт,
костюм этот дело попутал!.. Погляжусь в зеркало — неотразим: дай, думаю,
выскажусь. У меня как-то здравый расчет преобладает над всем остальным. Если
не объясниться сейчас, то через два месяца будет уже поздно; брюки износятся и
обопреют в таком месте, что никакое объяснение будет немыслимо. Пишу и сам
собой восторгаюсь: до чего ярко сочетались во мне все лучшие чувства лучших
людей нашей эпохи. Тут вам и нежно-пылкая страсть, и «глас рассудка твердый».
Винегрет добродетелей помимо остальных достоинств.
Я так и не кончил предварительной подготовки с ней. Помешала хозяйка
квартиры, которая вызвала ее в коридор и, я слышал, попросила у нее взаймы
денег. Она отказала, в то время как деньги у нее были. Я это достоверно знал, и я
представил себе ее лицо, когда она правдивым голосом отказывала, и глаза ее
ореховые и вполне искренние. Охота говорить о любви у меня исчезла.
13 мая
Я основательно влюблен. Это не подлежит никакому сомнению. Все
признаки налицо. Завтра объяснюсь. Роли своей я так и не уяснил пока.
14 мая
Дело обернулось неожиданнейшим образом. Был дождь, тепленький такой,
приятный. Мы шли по Моховой, плиты тротуара резал косой ветер. Я говорил, а
она шла молча, потупив голову, словно раздумывая. Со шляпки на щеку ее стекали
дождевые струйки, и она была прекрасна. Приведу наш разговор:
— Елизавета Сергеевна, я изложил вам то, что я чувствую. Слово за вами.
— Я сомневаюсь в подлинности ваших чувств.
Я глупейшим образом пожал плечами и сморозил, что готов принять
присягу, или что-то в этом роде.
Она сказала:
— Слушайте, вы заговорили языком тургеневских героев. Вы бы попроще.
— Проще некуда. Я вас люблю.
— И что же?
— За вами слово.
— Вы хотите ответного признания?
— Я хочу ответа.
— Видите ли, Тимофей Иванович… Что я вам могу сказать? Вы мне чуточку
нравитесь… Высокий вы очень.
— Я еще подрасту, — пообещал я.
— Но мы так мало знакомы, общность…
— Съедим вместе пуд соли и плотней узнаем друг друга.
Она розовой ладонью вытерла мокрые щеки и сказала:
— Что ж, давайте сойдемся. Поживем — увидим. Только дайте мне срок,
чтобы я могла покончить с моей бывшей привязанностью.
— Кто он? — поинтересовался я.
— Вы его не знаете. Доктор один, венеролог.
— Когда вы освободитесь?
— Я надеюсь, к пятнице.
— Мы будем вместе жить? То есть в одной квартире?
— Да, пожалуй, это будет удобней. Вы переберетесь ко мне.
— Почему?
— У меня очень удобная комната. Чисто, и хозяйка симпатичная особа.
Я не возражал. На углу Тверской мы расстались. Мы поцеловались к
великому изумлению какой-то дамы.
Что день грядущий мне готовит?
22 мая
Переживаю медовые дни. «Медовое» настроение омрачено было сегодня
тем, что Лиза сказала мне, чтобы я переменил белье. Действительно, белье мое —
изношенный кошмар. Но деньги, деньги… Тратим мои, их не так-то много.
Придется поискать работы.