Page 219 - Тихий Дон

полк. Потороплю их. Если при обыске что-либо обнаружите — сообщите немедленно.
— Я полагаю, что это — работа пулеметчиков.
— Да? Сейчас же прикажу Игнатьичу обыскать своих казаков. Всего доброго.
«Собрав в свою землянку взводных офицеров, Листницкий сообщил им о приказе
командира полка.
— Что за безобразие! — возмутился Меркулов. — Что же, мы друг друга будем
обыскивать?
— Вас первого, Листницкий! — крикнул молодой безусый сотник Раздорцев.
— Давайте жребий метнем.
— По алфавиту.
— Господа, шутки в сторону, — строго перебил Листницкий. — Старик наш, конечно,
пересолил: офицеры в нашем полку — как жена Цезаря 29 . Был один лишь —
хорунжий Бунчук, да и тот дезертировал, а вот казаков надо пощупать. Позовите вахмистра.
Пришел вахмистр — немолодой уже казак, георгиевский кавалер трех степеней.
Покашливая, он оглядел офицеров.
— Кто у тебя в сотне из подозрительных? Кто, думаешь, мог бы разбросать эти
воззвания? — обратился к нему Листницкий.
— Нету таких, ваш бла'родие, — уверенно ответил вахмистр.
— Однако ведь воззвание на участке нашей сотни? Кто из чужих был в траншеях?
— Никого чужих не было. Из иных сотен не было.
— Пойдемте стричь всех подряд. — Меркулов махнул рукой, направляясь к выходу.
Обыск начался. Лица казаков выражали разнородные чувства: одни хмурились,
недоумевая, другие испуганно поглядывали на офицеров, рывшихся в скудных казачьих
пожитках, третьи посмеивались. Молодцеватый урядник, разведчик, спросил:
— Да вы скажите, что ищете? Ежели покража какая — может, кто у кого видал.
Обыск не дал никаких результатов. У одного лишь казака первого взвода нашли в
кармане шинели скомканный листок воззвания.
— Читал? — спросил Меркулов, с комическим испугом бросая вынутый листок.
— На курево поднял, — не поднимая опущенных глаз, улыбнулся казак.
— Ты чему улыбаешься? — запальчиво крикнул Листницкий, багровея, подступая к
казаку; под пенсне его нервно помигивали короткие золотистые ресницы.
Лицо казака сразу стало серьезным, улыбку — как ветер стряхнул.
— Помилуйте, ваше благородие! Да я почти что неграмотный! Читаю вовсе тупо. А
поднял затем, что бумаги на завертку нету, табак есть, а бумажка вышла, вот и поднял.
Казак говорил обиженно-громким голосом, в нотках его звучало озлобление.
Плюнув, Листницкий отошел. За ним потянулись офицеры.
Через день полк сняли с позиции и отвели в тыл верст за десять. Из пулеметной
команды двоих арестовали и предали военно-полевому суду, остальных — часть отправили в
запасные полки, часть разбросали по полкам 2-й казачьей дивизии. За несколько дней отдыха
полк привел себя в относительный порядок. Казаки вымылись, вычистились, побрились
тщательно — не так, как в окопах, где зачастую освобождались от растительности на щеках
простым, но болезненным способом: волосы поджигались спичкой, и едва лишь огонь,
слизывая щетину, добирался до кожи, — по щеке проводили заранее смоченным
полотенцем. Способ этот именовался «свинячим».
— Тебя по-свинячьи обрить али как? — спрашивал какой-нибудь взводный парикмахер
у клиента.
Полк отдыхал. Казаки наружно стали щеголеватей, веселей, но Листницкий, да и все
офицеры знали, что веселость эта — как погожий день в ноябре: нынче есть, а завтра нет.

29 Листницкий имеет в виду ставшие поговоркой слова, которыми будто бы ответив Юлий Цезарь на
высказанные ему подозрения относительно поведения его жены: «Жена Цезаря — выше подозрений"