Page 340 - Тихий Дон

Войсковое правительство не допускает и мысли, чтобы свои донские части
выступили против правительства и тем начали междоусобную войну на тихом
Дону.
Военно-революционный комитет должен быть распущен избравшими его
частями, и все части, взамен этого, должны послать своих представителей в
существующий областной военный комитет, объединяющий все войсковые части
области.
Войсковое правительство требует, чтобы все арестованные
Военно-революционным комитетом были немедленно освобождены, а
администрация, с целью восстановления нормальной жизни в области, должна
быть возвращена к исполнению своих обязанностей.
Являясь представителем только незначительного числа казачьих частей,
Военно-революционный комитет не имеет права предъявлять требования от имени
всех частей, а тем более — от имени всего казачества.
Войсковое правительство считает совершенно недопустимым сношения
комитета с Советом Народных Комиссаров и пользование его денежной
поддержкой, так как это означало бы распространение влияния Совета Народных
Комиссаров на Донскую область, а между тем казачий Круг и съезд неказачьего
населения всей области признали власть Советов неприемлемой, так же как и
Украина, Сибирь, Кавказ и все без исключения казачьи войска.
Председатель войскового правительства, товарищ Войскового атамана
М.Богаевский Старшины Войска Донского:
Елатонцев, Поляков, Мельников »

В составе делегации, отправленной донским правительством к Таганрогу для
переговоров с представителями Советской власти, поехали и члены Каменского ревкома —
Лагутин и Скачков. Подтелков и остальные были задержаны на время в Новочеркасске, а тем
часом отряд Чернецова в несколько сот штыков, при тяжелой батарее на площадках и двух
легких орудиях, отчаянным набегом занял станции Звереве и Лихая и, оставив там заслон из
одной роты при двух орудиях, основными силами повел наступление на Каменскую. Сломив
сопротивление революционных казачьих частей под полустанком Северный Донец,
Чернецов 17 января занял Каменскую. Но уже через несколько часов было получено
известие, что красногвардейские отряды Саблина выбили из Зверева, а затем и из Лихой
оставшийся там заслон чернецовцев. Чернецов устремился туда. Коротким лобовым ударом
он опрокинул 3-й Московский отряд, изрядно потрепал в бою Харьковский отряд и отбросил
панически отступавших красногвардейцев в исходное положение.
После того как положение в направлении Лихой было восстановлено, Чернецов,
перехвативший инициативу, вернулся в Каменскую. Из Новочеркасска к нему 19 января
подошло подкрепление. На следующий день Чернецов решил наступать на Глубокую.
На военном совете решено было, по предложению сотника Линькова, взять Глубокую,
предприняв обходное движение. Чернецов опасался наступать по линии железной дороги,
так как боялся встретить в этом направлении настойчивое сопротивление частей Каменского
ревкома и подошедших к ним из Черткова красногвардейских отрядов.
Ночью началось глубокое обходное движение. Колонну вел сам Чернецов.
Уже перед рассветом подошли к Глубокой. Четко сделали перестроения, рассыпались в
цепь. Отдавая последние распоряжения, Чернецов слез с коня и, разминая затекшие ноги,
сипло приказал командиру одной из рот:
— Без церемоний, есаул. Вы меня поняли?
Он поскрипел сапогами по твердому насту, сдвинул набок седую каракулевую папаху,
растирая перчаткой розовое ухо. Под светлыми отчаянными глазами его синели круги от
бессонницы. Губы зябко морщились. На коротко подстриженных усах теплился пушок инея.
Согревшись, он вскочил на коня, оправил складки защитного офицерского полушубка
и, снимая с луки поводья, тронул лысого рыжеватого донца, уверенно и твердо улыбнулся:
— Начнем!