Page 387 - Тихий Дон

Выкрики долетели до слуха Григория. Стиснув зубы, он слушал, видимо, боролся сам с
собой; казалось, еще минута — и пойдет без оглядки.
Пантелей Прокофьевич и Петро облегченно вздохнули, когда Григорий качнулся,
пошел на толпу, не поднимая глаз.
Старики разошлись вовсю. С диковинной быстротой был тут же избран атаманом
Мирон Григорьевич Коршунов. Серея конопинами белесого лица, он вышел на середину,
конфузливо принял из рук прежнего атамана символ власти — медноголовую атаманскую
насеку. До этого он ни разу не ходил в атаманах; когда выбирали его — ломался,
отказывался, ссылаясь на незаслуженность такой чести и на свою малограмотность. Но
старики встретили его подмывающими криками:
— Бери насеку! Не супротивничай, Григории!
— Ты у нас в хуторе первый хозяин.
— Не проживешь хуторское добро!
— Гляди, хуторские паи не пропей, как Семен!
— Но-но… этот пропьет!
— С базу есть чего взять!
— Слупим, как с овечки!..
Так необычны были стремительные выборы и вся полубоевая обстановка, что Мирон
Григорьевич согласился без особых упрашиваний. Выбирали не так, как прежде. Бывало,
приезжал станичный атаман, созывались десятидворные, кандидаты баллотировались, а тут
— так-таки, по-простому, сплеча: «Кто за Коршунова — прошу отойти вправо». Толпа вся
хлынула вправо, лишь чеботарь Зиновий, имевший на Коршунова зуб, остался стоять на
месте один, как горелый пень в займище.
Не успел вспотевший Мирон Григорьевич глазом мигнуть — ему уж всучили в руки
насеку, заревели издали и под самым ухом:
— Магарыч станови!
— Все шары накатили тебе!
— Обмывать надо!
— Качать атамана!
Но сотник, прерывая крики, умело направил сход на деловое решение вопросов. Он
поставил вопрос о выборе командира отряда и, наверное, наслышанный в Вешенской о
Григории, льстя ему, польстил и хутору:
— Желательно бы иметь командира — офицера! С тем и дело в случае боя будет
успешней, и урона меньше будет. А на вашем хуторе героев — хоть отбавляй. Я не могу
навязывать вам, станичники, свою волю, но со своей стороны порекомендую вам хорунжего
Мелехова.
— Какого?
— Два их у нас.
Офицер, скользя по толпе глазами, остановился на видневшейся позади склоненной
голове Григория, — улыбаясь, крикнул:
— Григория Мелехова!.. Как вы, станичники?
— В добрый час!
— Покорнейше просим!
— Григорий Пантелевич! Ядрена-голень!
— Выходи середь круга! Выходи!
— Старики хочут поглядеть на тебя!
Подталкиваемый сзади, Григорий, багровея, вышел на середину круга, затравленно
оглянулся.
— Веди наших сынов! — Матвей Кашулин стукнул костылем и размашисто
закрестился. — Веди и руководствуй ими, чтоб они у тебя, как гуси у доброго гусака, в
шайке сохранялись. Как энтот караулит своих племяков и оберегает от хищного зверя и
человека, так и ты оберегай! Сумей ишо четыре креста заслужить, давай тебе бог!