Page 744 - Тихий Дон

Дон, чтобы оттеснить красных и двинуться в наступление по левобережью.
Отступив на правую сторону Дона, в первый день казаки ждали, что вот-вот запылают
курени занятых красными хуторов, но, к их великому удивлению, на левой стороне не
показалось ни одного дымка; мало того — перебравшиеся ночью с той стороны жители
сообщили, что красноармейцы ничего не берут из имущества, а за взятые продукты, даже за
арбузы и молоко, щедро платят советскими деньгами. Это вызвало среди казаков
растерянность и величайшее недоумение. Им казалось, что после восстания красные должны
бы выжечь дотла все повстанческие хутора и станицы; они ждали, что оставшаяся часть
населения, во всяком случае мужская его половина, будет беспощадно истреблена, но по
достоверным сведениям — красные никого из мирных жителей не трогали и, судя по всему,
даже и не помышляли о мщении.
В ночь на 19-е казаки-хоперцы, бывшие в заставе против Вешенской, решили разведать
о столь странном поведении противника; один голосистый казак сложил трубою руки,
крикнул:
— Эй, краснопузые! Чего же вы дома наши не жгете? Спичек у вас нету? Так плывите к
нам, мы вам дадим!
Ему из темноты зычно ответили:
— Вас не прихватили на месте, а то бы сожгли вместе с домами!
— Обнищали? Поджечь нечем? — задорно кричал хоперец.
Спокойно и весело ему отвечали:
— Плыви сюда, белая курва, мы тебе жару в мотню насыпем. Век будешь чесаться!
На заставах долго переругивались и всячески язвили друг друга, а потом постреляли
немного и притихли.
В первых числах октября основные силы Донской армии, в количестве двух корпусов
сосредоточенные на участке Казанская — Павловск, перешли в наступление. 3-й Донской
корпус, насчитывавший в своем составе 8000 штыков и более 6000 сабель, неподалеку от
Павловска форсировал Дон, отбросил 56-ю красную дивизию и начал успешное
продвижение на восток. Вскоре переправился через Дон и 2-й коноваловский корпус.
Преобладание конницы в его составе дало ему возможность глубоко внедриться в
расположение противника и нанести ряд сокрушительных ударов. Введенная в дело 21-я
стрелковая красная дивизия, находившаяся до этого во фронтовом резерве, несколько
задержала продвижение 3-го Донского корпуса, но под давлением соединившихся казачьих
корпусов должна была начать отход. 14 октября 2-й казачий корпус в ожесточенном бою
разгромил и почти полностью уничтожил 14-ю красную стрелковую дивизию. За неделю
красные были выбиты с левого берега Дона вплоть до станицы Вешенской. Заняв широкий
плацдарм, казачьи корпуса оттеснили части 9-й красной армии на фронт Лузево —
Ширинкин — Воробьевка, принудив 23-ю дивизию 9-й армии поспешно перестроить фронт
в западном направлении от Вешенской на хутор Кругловский.
Почти одновременно со 2-м корпусом генерала Коновалова форсировал Дон на своем
участке и 1-й Донской корпус, находившийся в районе станицы Клетской.
Угроза окружения встала перед 2-й и 23-й левофланговыми красными дивизиями.
Учитывая это, командование Юго-Восточным фронтом приказало 9-й армии отойти на
фронт устье реки Икорец — Бутурлиновка — Успенская — Тишанская — Кумылженская.
Но удержаться на этой линии армии не удалось. Набранные по всеобщей мобилизации
многочисленные и разрозненные казачьи сотни переправились с правого берега Дона и,
объединившись с регулярными войсковыми частями 2-го казачьего корпуса, продолжали
стремительно гнать ее на север. С 24 по 29 октября белыми были заняты станция Филонове,
Поворино и город Новохоперск. Однако, как ни велики были успехи Донской армии в
октябре, но в настроении казаков уже отсутствовала та уверенность, которая окрыляла их
весной, во время победоносного движения к северным границам области. Большинство
фронтовиков понимало, что успех этот — временный и что продержаться дольше зимы им не
удастся.