Page 755 - Тихий Дон

В Вешенской началась эвакуация окружных учреждений и интендантских складов.
Григорий в управлении окружного атамана справился о положении на фронте. Молоденький
хорунжий, исполнявший должность адъютанта, сказал ему:
— Красные около станицы Алексеевской. Нам неизвестно, какие части будут идти
через Вешенскую и будут ли идти. Вы сами видите — никто ничего не знает, все спешат
удирать… Я бы вам посоветовал сейчас не разыскивать вашу часть, а ехать в Миллерово, там
вы скорее узнаете о ее местопребывании. Во всяком случае, ваш полк будет проходить по
линии железной дороги. Будет ли противник задержан у Дона? Ну, не думаю. Вешенскую
сдадут без боя, это наверняка.
Поздно ночью Григорий вернулся домой. Готовя ужин, Ильинична сказала:
— Прохор твой заявился. Час спустя, как ты уехал, приходил и сулился зайти ишо, да
вот что-то нету его.
Обрадованный Григорий наскоро повечерял, пошел к Прохору. Тот встретил его,
невесело улыбаясь, сказал:
— А я уж думал, что ты прямо из Вешек зацвел в отступление.
— Откуда тебя черти принесли? — спросил Григорий, смеясь и хлопая верного
ординарца по плечу.
— Ясное дело — с фронта.
— Удрал?
— Что ты, господь с тобой! Такой лихой вояка, да чтобы убегал? Приехал по закону, не
схотел без тебя в теплые края правиться. Вместе грешили, вместе надо и на страшный суд
ехать. Дела-то наши — табак, знаешь?
— Знаю. Ты расскажи, как это тебя из части отпустили?
— Это — песня длинная, посля расскажу, — уклончиво ответил Прохор и помрачнел
еще больше.
— Полк где?
— А чума его знает, где он зараз.
— Да ты когда же оттуда?
— Недели две назад.
— А где же ты был это время?
— Вот какой ты, ей богу… — недовольно сказал Прохор и покосился на жену. — Где,
да как, да чего… Где был — там уж меня нету. Сказал — расскажу, значит, расскажу. Эй,
баба! Дымка есть у тебя? Надо бы при встрече с командиром глонуть по маленькой. Есть, что
ли? Нету? Ну, сбегай добудь, да чтобы на одной ноге обернулась! Отвыкла без мужа от
военной дисциплины! Разболталась!
— И чего это ты расходился? — улыбаясь, спросила Прохорова жена. — Ты на меня не
дюже шуми, хозяин ты тут небольшой, в году два дня дома бываешь.
— Все на меня шумят, а я на кого же зашумлю, окромя тебя? Погоди, дослужусь до
генеральского чина, тогда на других буду пошумливать, а пока терпи, да поскорее надевай
свою амуницию и беги!
После того как жена оделась и ушла, Прохор укоризненно поглядел на Григория,
заговорил:
— Понятия у тебя, Пантелевич, никакого нету… Не могу же я тебе при бабе всего
рассказывать, а ты нажимаешь, как да что. Ну как, поправился после тифу?
— Я-то поправился, рассказывай про себя. Что-то ты, вражий сын, скрытничаешь…
Выкладывай: чего напутал? Как убег?
— Тут хуже, чем убег… Посля того как отвез тебя хворого, возвертаюсь в часть.
Направляют меня в сотню, в третий взвод. А я же страшный охотник воевать! Два раза
сходил в атаку, а потом думаю: «Тут мне и копыта откинуть прийдется! Надо искать
какую-нибудь дыру, а то пропадешь ты, Проша, как пить дать!» А тут, как на грех, такие бои
завязались, так нас жмут, что и воздохнуть не дают! Что ни прорыв — нас туда пихают; где
неустойка выходит — опять же наш полк туда прут. За неделю в сотне одиннадцать казаков