Page 143 - Золотой телёнок

предложение вызвало суматоху. Уже старик с Трехгорки писал химическим карандашом
заметку о необходимости устроить в поезде вечер обмена опытом и литературное
чтение, уже искали карикатуриста и мобилизовали Навроцкого для собирания анкеты о
том, какое предприятие из числа представленных делегатами лучше выполнило
промфинплан.

Вечером в купе Гаргантюа, Меньшова, Ухудшанского и Бендера собралось множество
газетного народа. Сидели тесно, по шесть человек на диванчике. Сверху свешивались
головы и ноги. Ощутительно свежая ночь остудила журналистов, страдавших весь день
от жары, а длинные такты колес, не утихавшие уже три дня, располагали к дружбе.
Говорили о Восточной Магистрали, вспоминали своих редакторов и секретарей,
рассказывали о смешных газетных ляпсусах и всем скопом журили Ухудшанского за
отсутствие в его характере журналистской жилки. Ухудшанский высоко поднимал голову
и с превосходством отвечал:

— Треплетесь? Ну, ну!
В разгаре веселья явился господин Гейнрих.

— Позвольте войти наемнику капитала, - бойко сказал он.
Гейнрих устроился на коленях толстого писателя, отчего писатель крякнул и стоически
подумал: “Раз у меня есть колени, то должен же кто-нибудь на них сидеть? Вот он и
сидит”.

— Ну, как строится социализм? — нахально спросил представитель свободомыслящей
газеты.

Как-то так случилось, что со всеми поездными иностранцами обращались учтиво,
добавляя к фамилиям; “мистер”, “герр” или “синьор”, а корреспондента
свободомыслящей газеты называли просто Гейнрих, считали трепачом и не принимали
всерьез. Поэтому на прямо поставленный вопрос Паламидов ответил:
— Гейнрих! Напрасно вы хлопочете! Сейчас вы будете опять ругать советскую власть,
это скучно и неинтересно. И потом мы это можем услышать от злой старушки из
очереди.

— Совсем не то, — сказал Гейнрих, — я хочу рассказать библейскую историю про Адама
и Еву. Вы позволите?
— Слушайте, Гейнрих, почему вы так хорошо говорите по-русски? - спросил Сапегин.

— Научился в Одессе, когда в тысяча девятьсот восемнадцатом году с армией генерала
фон Бельца оккупировал этот чудный город. Я состоял тогда в чине лейтенанта. Вы,
наверно, слышали про фон Бельца?
— Не только слышали, — сказал Паламидов, — но и видели. Ваш фон Бельц лежал в
своем золотом кабинете во дворце командующего Одесским военным округом с
простреленной головой. Он застрелился, узнав, что в вашем отечестве произошла
революция,

При слове “революция” господин Гейнрих официально улыбнулся и сказал:
— Генерал был верен присяге.

— А вы почему не застрелились, Гейнрих? - спросили с верхней полки. — Как у вас там
вышло с присягой?

— Ну, что, будете слушать библейскую историю? -раздраженно сказал представитель
свободомыслящей газеты.

Однако его еще некоторое время пытали расспросами насчет присяги и только тогда,
когда он совсем уже разобиделся и собрался уходить, согласились слушать историю.
РАССКАЗ ГОСПОДИНА ГЕЙНРИХА ОБ АДАМЕ И ЕВЕ