Page 169 - Золотой телёнок

постучал в дверь комнаты великого человека. Ему открыл переводчик.
— Философ принимает? — спросил Остап.

— Это смотря кого, — ответил переводчик вежливо. — Вы частное лицо?
— Нет, нет, — испуганно сказал великий комбинатор, — я от одной кооперативной
организации.
— Вы с группой? Вас сколько человек? А то~, знаете, учителю трудно принимать всех
отдельных лиц. Он предпочитает беседовать…
— С коллективом? — подхватил Остап. — Меня как раз коллектив уполномочил
разрешить один важный принципиальный вопрос насчет смысла жизни.
Переводчик ушел и через пять минут вернулся. Он отдернул портьеру и пышно сказал:
— Пусть войдет кооперативная организация, желающая узнать, в чем смысл жизни.

На кресле с высокой и неудобной резной спинкой сидел великий философ и поэт в
коричневой бархатной: рясе и в таком же колпаке. Лицо у него было смуглое и нежное, а
глаза черные, как у подпоручика. Борода, белая и широкая, словно фрачная манишка,
закрывала грудь. Стенографистка сидела у его ног. Два переводчика, индус и
англичанин, разместились по бокам.

При виде Остапа с чемоданом философ заерзал на кресле и что-то встревоженно
зашептал переводчику. Стенографистка стала спешно записывать, а переводчик
обратился к великому комбинатору:
— Учитель желает узнать, не содержатся ли в чемодане пришельца песни и саги и не
собирается ли пришелец прочесть их вслух, так как учителю прочли уже много песен и
саг и он больше не может их слушать.

— Скажите учителю, что саг нету, — почтительно ответил Остап.
Черноглазый старец еще больше обеспокоился и, оживленно говоря, стал со страхом
показывать на чемодан пальцем.
— Учитель спрашивает, — начал переводчик, — не собирается ли пришелец поселиться у
него в номере, потому что к нему на прием еще никогда не приходили с чемоданом.

И только после того, как Остап успокоил переводчика, а переводчик философа,
напряжение прошло и началась беседа.

— Прежде чем ответить на ваш вопрос о смысле жизни, -сказал переводчик, — учитель
желает сказать несколько слов о народном образовании в Индии.

— Передайте учителю, — сообщил Остап, — что проблема народного образования
волнует меня с детства.

Философ закрыл глаза и принялся неторопливо говорить. Первый час он говорил по-
английски, а второй час-по-бенгальски. Иногда он начинал петь тихим приятным
голосом, а один раз даже встал и, приподняв рясу, сделал несколько танцевальных
движений, изображавших, как видно, игры школьников в Пенджабе. Затем он сел и
снова закрыл глаза, а Остап долго слушал перевод. Сперва Остап вежливо кивал
головой, потом сонно смотрел в окно и, наконец, начал развлекаться — перебирал в
кармане мелочь, любовался перстнем и даже довольно явственно подмигнул
хорошенькой стенографистке, после чего она еще быстрее зачиркала карандашом.

— А как все-таки будет со смыслом жизни? — спросил миллионер, улучив минуту.
— Учитель желает прежде, — объяснил переводчик, -познакомить пришельца с
обширными материалами, которые он собрал при ознакомлении с постановкой дела
народного образования в СССР.
— Передайте его благородию, — ответил Остап, - что пришелец не возражает.