Page 26 - Золотой телёнок

продернутом красной шелковой ниткой. Исчезли оранжевые ботфорты и грубые
полубаки. Щеки Александра Ивановича были хорошо выбриты. В задней комнате
находилось производство. Там стояли две дубовые бочки с манометрами и водомерными
стеклами, одна — на полу, другая — на антресолях. Бочки были соединены тонкой
клистирной трубкой, по которой, деловито журча, бежала жидкость. Когда вся жидкость
переходила из верхнего сосуда в нижний, в производственное помещение являлся
мальчик в валенках. Не по-детски вздыхая, мальчик вычерпывал ведром жидкость из
нижней бочки, тащил ее на антресоли и вливал в верхнюю бочку. Закончив этот
сложный производственный процесс, мальчик уходил в контору греться, а из клистирной
трубки снова неслось всхлипыванье: жидкость совершала свой обычный путь -из
верхнего резервуара в нижний.

Александр Иванович и сам точно не знал, какого рода химикалии вырабатывает артель
“Реванш”. Ему было не до химикалий. Его рабочий день и без того был уплотнен. Он
переезжал из банка в банк, хлопоча о ссудах для расширения производства. В трестах он
заключал договоры на поставку химпродуктов и получал сырье по твердой цене. Ссуды
он тоже получал. Очень много времени отнимала перепродажа полученного сырья на
госзаводы по удесятеренной цене, и поглощали множество энергии валютные дела на
черной бирже, у подножия памятника героям Плевны.

По прошествии года банки и тресты возымели желание узнать, насколько благотворно
отразилась на развитии промартели “Реванш” оказанная ей финансовая и сырьевая
помощь и не нуждается ли здоровый частник еще в каком-либо содействии. Комиссия,
увешанная учеными бородами, прибыла в артель “Реванш” на трех пролеточках. В
пустой конторе председатель комиссии долго вглядывался в равнодушное лицо Энгельса
и стучал - палкой по еловому прилавку, вызывая руководителей и членов артели.
Наконец, дверь производственного помещения растворилась, и перед глазами комиссии
предстал заплаканный мальчик с ведром в руке.

Из разговора с юным представителем “Реванша” выяснилось, что производство
находится на полном ходу и что хозяин уже неделю не приходит. В производственном
помещении комиссия пробыла недолго. Жидкость, так деловито журчавшая в
клистирной кишке, по вкусу, цвету и химическому содержанию напоминала
обыкновенную воду, каковой в действительности и являлась. Удостоверив этот
невероятный факт, председатель комиссии сказал “гм” и посмотрел на членов, которые
тоже сказали “гм”. Потом председатель с ужасной улыбкой взглянул на мальчика и
спросил:
— А кой тебе годик?
— Двенадцатый миновал, - ответил - мальчик. И залился такими рыданиями, что члены
комиссии, толкаясь, выбежали на улицу и, разместившись на пролеточках, уехали в
полном смущении. Что же касается артели “Реванш”, то все операции ее были занесены
в банковские и трестовские книги на “Счет прибылей и убытков”, и именно в тот раздел
этого счета, который ни словом не упоминает о прибылях, а целиком посвящен убыткам.
В тот самый день, когда комиссия вела многозначительную беседу с мальчиком в
конторе “Реванша”, Александр Иванович Корейко высадился из спального вагона
прямого сообщения в небольшой виноградной республике, отстоявшей от Москвы на три
тысячи километров.
Он растворил окно в номере гостиницы и увидел городок в оазисе, с бамбуковым
водопроводом, с дрянной глиняной крепостью, городок, отгороженный от песков
тополями и полный азиатского, шума.
На другой же день он узнал, что республика начала строить электрическую станцию.
Узнал он также, что денег постоянно не хватает и постройка, от которой зависит
будущность республики, может остановиться.

И здоровый частник решил помочь республике. Он снова погрузился в оранжевые
сапоги,, надел тюбетейку и, захватив пузатый портфель, двинулся в управление
строительством.

Его встретили неособенно ласково; но он вел себя весьма достойно, ничего не просил
для себя и напирал главным образом на то, что идея электрификации отсталых окраин