Page 61 - Зона

– А по делу он кто?
– Баклан, естественно. Я тебе вот что скажу. Сиди-ка ты на вахте. Или у меня. А в
шестой барак не суйся.
– Так они же его замочат! Каждый сунет по разу, чтобы все молчали…

– Тебе что, Онучина жалко? Учти, он и на тебя капал. В смысле, что ты контингенту
потакаешь.

– Не в Онучине дело. Надо по закону.
– Ты вообще излишне с зеками церемонишься.

– Просто мне кажется, что я такой же. Да и ты, Женя…
– Во дает, – сказал Борташевич, нагибаясь к осколку зеркала, – во дает! Будка у меня
действительно штрафная, но перед законом я относительно чист.
– Про тебя не знаю. А я до ВОХРы пил, хулиганил, с фарцовщиками был знаком. Один
раз девушку ударил на Перинной линии. У нее очки разбились…

– Ну, хорошо, а я-то при чем?

– Разве у тебя внутри не сидит грабитель и аферист? Разве ты мысленно не убил, не
ограбил? Или, как минимум, не изнасиловал?

– Еще бы, сотни раз. А может – тысячи. Мысленно да. Так я же воли не даю моим
страстям.
– А почему? Боишься?

Борташевич вскочил:
– Боюсь? Вот уж нет! И ты прекрасно это знаешь.

– Ты себя боишься.
– Я не волк. Я живу среди людей…

– Ладно, – сказал я, – успокойся.
Опер шагнул к плите.

– Гляди-ка, – вдруг сказал он, – у тебя это бывает? Когда чайник закипит, страшно
хочется пальцем заткнуть это дело. Я как-то раз не выдержал. Чуть без пальца не
остался…
– Ладно, – говорю, – пойду.

– Не торопись. Хочешь пива? У меня пиво есть. И банка консервов.
– Нет. Пойду.

– Ты даешь, – поразился Борташевич, – совсем народ одичал. Пива не желает.
Он стоял на пороге и кричал мне вслед:

– Алиханов, не ищи приключений!..
Из ШИЗО я направился в самый опасный угол лагерной зоны. Туда, где между стеной
барака и забором пролегала освещенная колея. Так называемый – простреливаемый
коридор.

Инструктируя служебный наряд, разводящий требовал к этому участку особого
внимания. Именно поэтому тут всегда было спокойно.
Я прошел вдоль барака, издали крикнув часовому: