Page 106 - Избранное
P. 106

Главное, все медики отказались лечить эту девчонку. Руками разводили, черт ее знает,
               чего тут такое. Дескать, медицина в этом теряется.
                     А тут простой человек, без среднего образования, может, в душе сукин сын и жулик,
               поглядел  своими  бельмами  на  девчонку,  подумал,  как  и  чего,  и  пожалуйста,  —  имеете
               заместо тяжелого недомогания здоровую личность.
                     А этот случай был с девчонкой.
                     Такая  небольшая  девчонка.  Тринадцати  лет.  Ее  ребятишки  испугали.  Она  была
               вышедши во двор по своим личным  делам. А ребятишки, конечно, хотели подшутить над
               ней, попугать. И бросили в нее дохлой кошкой. И у нее через это дар речи прекратился. То
               есть она не могла слова произносить после такого испуга. Чего-то бурчит, а полное слово
               произносить не берется. И кушать не просит.
                     А родители ее были люди, конечно, не передовые. Не в авангарде революции. Это были
               небогатые родители, кустари. Они шнурки к сапогам производили. И девчонка тоже чего-то
               им вертела. Какое-то колесо. А тут вертеть не может и речи не имеет.
                     Вот  родители  мотали,  мотали  ее  по  всем  врачам,  а  после  и  повезли  к  одному
               специальному  человеку.  Про  него  нельзя  сказать,  что  он  профессор  или  врач  тибетской
               медицины. Он просто лекарь-самородок.
                     Вот привезли они своего ребенка в Шувалове до этого специалиста. Объявили ему, как
               и чего.
                     Лекарь говорит:
                     — Вот чего. У вашей малютки прекратился дар речи через сильный испуг. И я, говорит,
               так мерекаю. Нуте, я ее сейчас обратно испугаю. Может, она, сволочь такая, снова у меня
               заговорит. Человеческий, говорит, организм достоин всеобщего удивления. Врачи, говорит,
               и  разная  профессура  сама,  говорит,  затрудняется  узнать,  как  и  чего  и  какие  факты
               происходят в человеческом теле. И я, говорит, сам с ними то есть совершенно согласен и,
               говорит,  затрудняюсь  вам  сказать,  где  у  кого  печенка  лежит  и  где  селезенка.  У  одного,
               говорит, тут, а у другого, может, не тут. У одного, говорит, кишки болят, а у другого, может,
               дар речи прекратился, хотя, говорит, язык болтается правильно. А только, говорит, надо на
               все  находить  свою  причину  и  ее  выбивать  поленом.  И  в  этом,  говорит,  есть  моя  сила  и
               учение. Я, говорит, дознаюсь до причины и ее искореняю.
                     Конечное дело, родители забоялись и не советуют девчонку поленом ударять. Медик
               говорит:
                     — Что  вы,  что  вы!  Я,  говорит,  ее  поленом  не  буду  ударять.  А  я,  говорит,  возьму
               махровое или, например, вафельное полотенце, посажу, говорит, вашу маленькую лахудру на
               это место, и пущай она сидит минуты три.
                     А после, говорит, я тихонько выбегу из-за дверей и как ахну ее полотенцем. И, может,
               она протрезвится. Может, она шибко испугается, и, я так мерекаю, может, она снова у нас
               разговорится.
                     Тогда вынимает он из-под шкапа вафельное полотенце, усаживает девчонку, куда надо,
               и выходит.
                     Через пару минут он тихонько подходит до нее и как ахнет ее по загривку.
                     Девчонка как с перепугу завизжит, как забьется.
                     И, знаете, заговорила.
                     Говорит и говорит, прямо удержу нету. И домой просится. И за свою мамку цепляется.
               Хотя взгляд у ней стал еще более беспокойный и такой вроде безумный. Родители говорят:
                     — Скажите, она не станет после этого факта дурочкой?
                     Лекарь говорит:
                     — Этого я не могу вам сказать. Мое, говорит, дело сообщить ей дар речи. И это есть
               налицо. И, говорит, меня не так интересует ваша трешка, а мне, говорит, забавней видеть
               подобные результаты.
                     Родители подали ему трешку и отбыли.
                     А  девчонка  действительно  заговорила.  Действительно,  вериб,  она  немного  в  уме
   101   102   103   104   105   106   107   108   109   110   111