Page 101 - Избранное

"То есть, — думает, — прямо не предполагал, что сапоги снимать. Это же форменное
происшествие. Ой-ей, думает, восочки-то у меня неинтересные, если не сказать хуже".
Начал Петюшка Ящиков все-таки свою китель сдирать, чтоб, так сказать, уравновесить
другие нижние недостатки.
Докторша говорит:
— Китель оставьте трогать. Не в гостинице. Снимите только сапоги.
Начал Петюшка хвататься за сапоги, за свои джимми. После говорит:
— Прямо, говорит, товарищ докторша, не знал, что с ногами ложиться. Болезнь
глазная, верхняя — не предполагал. Прямо, говорит, товарищ докторша, рубашку переменил,
а другое, извиняюсь, не трогал. Вы, говорит, на них не обращайте внимания во время
операции.
Докторша, утомленная высшим образованием, говорит:
— Ну, валяй скорей. Время дорого.
А сама сквозь зубы хохочет.
Так и резала ему глаз. Режет и хохочет. На ногу посмотрит и от смеха задыхается. Аж
рука дрожит.
А могла бы зарезать со своей дрожащей ручкой!
Разве можно так человеческую жизнь подвергать опасности?
Но, между прочим, операция закончилась прекрасно. И глаз у Петюшки теперь не
имеет опухоли.
Да и носочки, наверно, он носит теперь более аккуратные. С чем и поздравляем его,
ежели это так.
1927

ГРИМАСА НЭПА

На праздники я обыкновенно в Лугу езжу. Там, говорят, воздух очень превосходный —
сосновый и еловый. Против бронхита хорошо помогает. Врачи так говорят. Я не знаю. Не
думаю.
Главное, что в Лугу ездить — сущее наказание. Народу больно много. Пихаются. На
колени садятся без разрешения. Корзинки и тючки на голову ставят. Не только бронхит —
скарлатину получить можно.
Прошлый раз по пути из Луги на какой-то станции, несмотря на форменное
переполнение, в вагон еще какой-то тип влазит. Не старый еще. С усиками. Довольно
франтовато одетый. В русских сапогах. И с ним — старуха. Такая обыкновенная старуха с
двумя тюками и с корзинкой.
Собственно, сначала эта старуха в вагон влезла со своим багажом. А за ней уж этот тип
со своими усиками.
Старуха, значит, впереди идет — пробивается сквозь публику, а он за ней небрежной
походкой. И все командует ей:
— Неси, — кричит, — ровней корзину-то. Просыпешь чего-то там такое… Становь
теперича ее под лавку! Засупонивай, я говорю, ее под лавку. Ах, чертова голова! Узел-то не
клади гражданам на колени. Клади временно на головы… Обожди, сейчас я подниму его на
верхнюю полку. Фу ты, я говорю, дьявол какой!
Только видят пассажиры — действия гражданина не настоящие, форменное нарушение
уголовного кодекса труда. Одним словом, пассажиры видят: нарушена норма в отношении
старослужащего человека.
Некоторые начали вслух выражать свое неудовольствие — дескать, не пора ли
одернуть, если он зарвался и кричит и командует одной прислугой. Где ж это возможно
одной старухе узлы на головы ложить? Это же форменная гримаса нэпа.
Около окна просто брожение среди публики началось.
— Это, — говорят, — эксплуатация переростков! Нельзя же так кричать и командовать