Page 272 - Избранное

неожиданно для себя ее руку и, окончательно смешавшись, попрощался до скорого
свидания, лепеча какието отдельные слова, мало идущие к делу.
Вдова, торжественно и сияя, молча покинула дом, предварительно попудрившись и
подрисовав сбитые на сторону брови.

Нервное потрясение. Литературное наследство. Свидание.
Свадьба. Отъезд тетки. Кончина матери. Рождение ребенка. Отъезд
Мишеля

В тот злосчастный день вечером, после ухода незваной гостьи, Мишель написал свое
известное стихотворение, впоследствии переложенное на музыку: "Сосны, сосны, ответьте
мне…".
Это его несколько успокоило, однако потрясение было настолько значительное и
серьезное, что ночью Мишель почувствовал сильное сердцебиение, безотчетный страх,
тошноту и головокружение.
Думая, что помирает, с трясущимися руками, в одних подштанниках, поэт вскочил с
кровати и, хватаясь за сердце, с тоской и страхом разбудил свою мамашу и тетку, которые не
были еще посвящены в эту историю. И, ничего не объясняя, он начал лепетать о смерти и о
том, что он хочет отдать свои последние распоряжения по поводу рукописей.
Он, качаясь, подошел к столу и начал вытаскивать груды рукописей, перебирая их,
сортируя и указывая, что, по его мнению, следовало бы издать и что следует отложить на
будущее время.
Обе немолодые дамы, отвыкшие от ночных похождений, в нижних юбках и с
распущенными волосами, с тоской мотались по комнате и, заламывая руки, пытались
уговорить и даже силой уложить Мишеля в постель, считая нужным поставить ему компресс
на сердце или смазать йодом бок и тем самым оттянуть кровь, бросившуюся в голову.
Но Мишель, прося не тревожиться за свою, в сущности, ничтожную жизнь, велел
лучше запомнить то, что он говорит по поводу своего литературного наследства.
Разобрав рукописи, Мишель, бегая по комнате, начал диктовать тетке Марье
Аркадьевне новый вариант "Лепестков и незабудок", который он не успел еще переложить
на бумагу.
Плача и захлебываясь слезами, тетка Марья при свете свечи марала бумагу, путая и
перевирая строфы и рифмы.
Лихорадочная работа несколько отвлекла Мишеля от его заболевания.
Сердцебиение продолжалось, но было более умеренно, и головокружение сменилось
полной сонливостью и апатией.
И Мишель неожиданно для всех тихо заснул, прикорнув в кресле.
Прикрыв его пледом и перекрестив, старые дамы удалились, страшась за столь
нервный организм и неуравновешенную психику поэта.
На другой день Мишель встал освеженный и бодрый. Но вчерашний страх не покидал
его, и он поведал о своих потрясениях своим родственницам.
Драмы и слезы были в полном разгаре, когда пришла записочка от Симочки,
умоляющей его о свидании.
Он пошел на это свидание, надменный и сдержанный, не думая, впрочем, в силу
некоторой своей порядочности, ловчиться и отлынивать от обещаний.
Влюбленная женщина умоляла его простить недостойное поведение ее матери, говоря,
что она лично хотя и мечтала связать свою жизнь с ним, но никогда не рискнула бы пойти на
такие требования.
Мишель сдержанно сказал, что он сделает то, что обещано, но что на дальнейшую
совместную жизнь он не дает гарантии. Может, он проживет во Пскове год или два, но в
конце концов он скорей всего уедет в Москву или Петроград, где он намерен продолжать
свою карьеру, или, во всяком случае, будет там искать соответствующей жизни,