Page 277 - Избранное

чуждался их и не заводил знакомств.
Тут, между прочим, жил портной Ельин со своей супругой и ребенком, фабричная
работница, бухгалтер Госцветмета и почтовый служащий, который и являлся
уполномоченным квартиры.
Было воскресенье, и все жильцы находились дома в своих комнатах.
Стараясь не шуметь и говоря взволнованным шепотом, Мишель предупредил
уполномоченного о буйном сумасшествии своей тетки.
Было решено вызвать карету скорой помощи и поскорей сплавить старуху в
сумасшедший дом, поскольку эго представляло значительную опасность для жильцов.
Мишель, ахая, бросился в нижнюю квартиру и по телефону вызвал карету скорой
помощи, которая и прибыла незамедлительно.
Два человека в белых балахонах в сопровождении Мишеля вошли в комнату старухи.
Тетка Марья, забившись в угол, не подпускала к себе никого, бросаясь вещами и
ругаясь, как мужчина.
Позади раскрытых дверей теснились жильцы, помогая советами и планами захвата
старухи.
Все говорили шепотом и с нескрываемым диким любопытством следили за
движениями безумной старухи.
Братья милосердия в своих халатах, как более опытные, одновременно шагнули к
больной и, схватив ее за руки, сжали ее в своих объятиях. Старуха старалась укусить их за
руки, но, как это и всегда бывает, бурная энергия сменилась спокойствием и даже
безжизненной апатией.
Старуха позволила надеть на себя ватерпруф. Голову ей обвязали платком, и,
подталкиваемая сзади Мишелем, она была благополучно под руки спущена вниз и посажена
в автомобиль, в который уместился и Мишель, со страхом поглядывая на свою обезумевшую
родственницу.
Всю дорогу тетка почти не проявляла признаков жизни, и только когда автомобиль
приехал на Пряжку и остановился у желтого дома, тетка Марья снова проявила буйство и,
сопротивляясь, долго не хотела вылезать из автомобиля, снова ругаясь безобразными
словами. Однако ее благополучно вывели и под руки через сад повели в подъезд.
Сторож у ворот, привыкший к таким делам, без любопытства наблюдал за этой сценой
и, привстав на своей скамейке, молча пальцем указал, куда двигаться.
Старуху провели через темный коридор и сдали в распределитель.
Мишель заполнил анкету и, получив на руки теткины драгоценности — ее золотую
цепочку с лорнетом, кольца и брошь, вышел взволнованный из приемной комнаты.
Он прошел сад и, очутившись на улице, остановился в нерешительности. Потом долго
ходил по улице и со страхом и даже с ужасом поглядывал на желтый дом, прислушиваясь к
крикам и воплям, доносившимся из открытых окон.
Он пошел было домой, но, остановившись на деревянном мосту через Пряжку,
обернулся назад.
Желтый дом с облезлой, грязной штукатуркой был теперь весь на виду. В окнах за
решетками мелькали белые фигуры. Некоторые неподвижно стояли у окон и смотрели на
улицу. Другие, ухватившись за решетки, старались сдвинуть их с места.
Внизу на улице, на берегу Пряжки, стояли нормальные люди и с нескрываемым
любопытством глядели на сумасшедших, задрав кверху свои головы.
Мишель быстро и не оглядываясь пошел домой, неся в своих руках теткины
драгоценности.
Первые дни потрясения прошли, все улеглось, и жизнь, как обычно, пошла дальше.
Не имея службы и не ища ее, Мишель продолжал беспечно существовать и, встречаясь
со своей возлюбленной, жил на теткино имущество, которое так неожиданно досталось ему.
В то время был уже нэп во всем своем разгаре. Снова были открыты магазины, театры
и кино. Появились извозчики и лихачи. И Мишель со своей дамой окунулся в водоворот