Page 43 - «Детские годы Багрова-внука»

Мы никогда ещё не поднимались так рано с ночлега, потому что рано

остановились. Я впросонках слышал, как спустили карету с пригорка, и
совсем проснулся, когда сел к нам отец. Мысль, что я сейчас опять увижу
Ик, разгуляла меня, и я уже не спал до солнечного восхода. При блеске как
будто пылающей зари подъехали мы к первому мосту через Ик; вся урёма и
особенно река точно дымилась. Я не смел опустить стекла, которое поднял
отец, шёпотом сказав мне, что сырость вредна для матери; но и сквозь
стекло я видел, что все деревья и оба моста были совершенно мокры, как
будто от сильного дождя. Но как хорош был Ик! Легкий пар подымался от
быстро текущих и местами завёртывающихся струй его. Высокие деревья
были до половины закутаны в туман. Как только поднялись мы на изволок,
туман исчез, и первый луч солнца проник почти сзади в карету и осветил
лицо спящей против меня моей сестрицы. Через несколько минут мы все
уже крепко спали. Рано поднявшись, довольно рано приехали мы и на
кормёжку в большое мордовское селение Коровино. Там негде было
кормить в поле, но как мать моя не любила останавливаться в деревнях, то
мы расположились между последним двором и околицей. Славного жереха,

довезённого в мокрой траве совершенно свежим, сварили на обед. Мать
только что отведала и то по просьбе отца: она считала рыбу вредною для
себя пищей. Мне тоже дали небольшой кусочек с ребер, и я нашёл его
необыкновенно вкусным, что утверждал и мой отец. Выкормив лошадей,
мы вскоре после полдён, часу во втором, пустились в путь. Это был
последний переезд до Багрова, всего тридцать пять вёрст. Мы торопились,
чтоб приехать поранее, потому что в Коровине, где все знали и моего
дедушку, и отца, мы услыхали, что дедушка нездоров. В продолжение
дороги мы два раза переехали через реку Насягай по весьма плохим
мостам. Первый мост был так дурён, что мы должны были все выйти из
кареты, даже лошадей уносных отложили и на одной паре коренных, кое-
как, перетащили нашу тяжёлую и нагруженную карету. Тут Насягай был
еще невелик, но когда, вёрст через десять, мы переехали его в другой раз,

то уже увидели славную реку, очень быструю и глубокую, но всё он был, по
крайней мере, вдвое меньше Ика и урёма его состояла из одних кустов.
Солнце стояло еще очень высоко, «дерева в два», как говорил Евсеич, когда
мы с крутой горы увидели Багрово, лежащее в долине между двух больших
прудов, до половины заросших камышами, и с одной стороны окружённое
высокими берёзовыми рощами. Я всё это очень хорошо рассмотрел, потому
что гора была крута, карету надобно было подтормозить, и отец пошёл со
мною пешком. Не знаю отчего, сердце у меня так и билось. Когда мать
выглянула из окошка и увидала Багрово, я заметил, что глаза её