Page 46 - Детство

мимо по лужам; комья грязного снега, брызги воды полетели из-под копыт.

Ясно, что-то случилось. Никита побежал к дому. У черного крыльца
стояла, широко поводя раздутыми боками, карнаушкинская лошаденка,-
она мотнула Никите мордой. Он вбежал в дом и сейчас же услышал
короткий страшный крик матушки. Она появилась в глубине коридора,
лицо ее было искажено, глаза - побелевшие, раскрытые ужасом. За ней
появился Степка, и сбоку, из другой двери, выскочил Аркадий Иванович.
Матушка не шла, а летела по коридору.
- Скорее, скорее,- крикнула она, распахивая дверь на кухню,Степанида,
Дуня, бегите в людскую!.. Василий Никитьевич около Хомяковки тонет...
Самое страшное было то, что "около Хомяковки". Свет потемнел в
глазах у Никиты: в коридоре вдруг запахло жареным луком. Матушка
впоследствии рассказывала, что Никита зажмурился и, как заяц, закричал.
Но он не помнил этого крика. Аркадий Иванович схватил его и потащил в
классную комнату.
- Как тебе не стыдно, Никита, а еще взрослый,- повторял он, изо всей
силы сжимая ему обе руки выше локтя.- Ну что, ну что, ну что?.. Василий

Никитьевич сейчас приедет... Очевидно,- просто попал в канаву, вымок... А
маму твою балбес Степка напугал... Честное даю слово, я ему уши надеру...
Все же Никита видел, что у Аркадия Ивановича тряслись губы, а
зрачки глаз были как точки.
В то же время матушка в одном платке бежала к людской, хотя рабочие
все уже знали и около каретника, суетясь и шумя, закладывали злого,
сильного жеребца Негра в санки без подрезов; ловили на конском загоне
верховых лошадей; кто тащил с соломенной крыши багор, кто бежал с
лопатой, со связкой веревок; Дуняша летела из дома, держа в охапке
бараний тулуп и доху. Пахом подошел к матушке:
- Расстарайтесь, Александра Леонтьевна, пошлите Дуньку на деревню
за водкой. Как привезем, ему сейчас- водки...
- Пахом, я сама с вами поеду.

- Никак нет, домой идите, застудитесь.
Пахом сел бочком в санки, крепко взял вожжи. "Пускай!" - крикнул он
ребятам, державшим под уздцы жеребца. Негр присел в оглоблях, храпнул,
рванул и легко понес санки по грязи и лужам. За ним вслед поскакали
рабочие, крича и колотя веревками лошадей, сбившихся в кучу.
Матушка долго глядела им вслед, опустила голову и медленно пошла к
дому. В столовой, откуда было видно поле и за холмом - ветлы Хомяковки,
матушка села у окна и позвала Никиту. Он прибежал, обхватил ее за шею,
прильнул к плечу, к пуховому платку...