Page 77 - Детство

Раздвигая ноги, бежит за возилкою парень, захватив огромный ворох

соломы, становится на доску и рысью волочит солому к ометам. Старые
мужики мечут ометы длинными деревянными вилами. Кончаются заботы,
труды и тревоги целого года. Весь день раздаются песни, шутятся шутки.
Артема, кидавшего с возов снопы на полети молотилки, девки поймали
между телег, защекотали,- он боялся щекотки,- повалив, набили его под
одеждой мякиной. Вот было смеху!..
...Никита открыл глаза. Покачивался, поскрипывал воз. В степи было
теперь совсем темно. Все небо усыпано августовскими созвездиями.
Бездонное небо переливалось, словно по звездной пыли шел ветерок.
Разостлался светящимся туманом Млечный Путь. На возу, как в колыбели,
Никита плыл под звездами, покойно глядел на далекие миры.
"Все это - мое,- думал он,- когда-нибудь сяду на воздушный корабль и
улечу..." И он стал представлять летучий корабль с крыльями, как у мыши,
черную пустыню неба и приближающийся лазурный берег неведомой
планеты,серебристые горы, чудесные озера, очертания замков и летящие
над водой фигуры и облака, какие бывают в закате.

Воз стал спускаться под горку. Забрехали вдалеке собаки. Потянуло
сыростью с прудов. Въехали во двор. Теплый уютный свет лился из окон
дома, из столовой.
ОТЪЕЗД
Пришла осень, земля клонилась на покой. Позднее солнце вставало, не
греющее, старое,- ему уже дела не было до земли. Улетели птицы. Опустел
сад, осыпались листья. Из пруда вытащили лодку,- положили в сарай
кверху днищем.
По утрам теперь, в местах, где падали тени от крыш, трава была седая,
тронутая инеем. По инею, по осенне-зеленой траве хаживали гуси на
пруд,гуси разжирели, переваливались, как комья снега. Двенадцать девок из
деревни рубили капусту в большой колоде около людской,- пели песни,
стучали тяпками на весь двор. С погребицы, где пахтали масло, прибегала

Дуняша, грызла кочерыжки,- еще больше расхорошелась за осень, так и
заливалась румянцем, и все знали, что бегает она к людской не затем,
чтобы грызть кочерыжки и смеяться с девками, а затем, чтобы видел ее из
окошка молодой рабочий Василий, то же самое - кровь с молоком. Артем
совсем нос повесил чинил в людской хомуты.
Матушка перебралась на зимнюю половину. В доме затопили печи. Еж
Ахилка натаскал тряпок и бумажек под буфет и норовил завалиться спать
на всю зиму. Аркадий Иванович посвистывал у себя в комнате. Никита
видел в дверную щелку,- Аркадий Иванович стоит перед зеркалом и, держа