Page 73 - Детство

Пестравку два воза яблок - падалицы - и продать их в развес.

Никита отпросился ехать на возах вместе с Мишкой Коряшонком.
С утра начались препятствия. Оказалось, что лошади не были
приготовлены, и Мишка Коряшонок залился на пристяжной в табун,
который едва виднелся на дымящейся утренним паром низине за прудами.
Затем, когда из конюшни вывели рыжую в чулках Заремку и начали
чистить ее скребницей, кобыла хватила зубами Сергея Ивановича,- едва не
заела. Отец увидел это из окна и в ночном белье побежал в конюшню:
- Ага, кусается!.. Что, говорил я вам, черти окаянные!..
Заремка начала пятиться, садиться, тащила Сергея Ивановича за
недоуздок, завизжала, вырвалась и, опустив морду и брыкаясь так, что
комья с копыт ее полетели выше каретника, поскакала к табуну. Затем
пропал Артем, который должен был ехать с возами. Кинулись искать -
оказалось, что он еще со вчерашнего вечера сидит при волостной избе, в
клоповке: подошло время платить недоимки, а их у Артема набралось лет
за пять неплаченных, поэтому,- где бы он ни находился,- начальство брало
его и сажало в клоповку, пока его кто-нибудь не выкупит.

Василий Никитьевич послал к старосте верхового. Артема выпустили
на поруки, и он явился запрягать воза, очень веселый. Воза запрягли, к
задней телеге в распялах привязали Заремку. Никита и Мишка Коряшонок
сели на переднюю телегу. Артем замахал концами вожжей, воза
тронулись... "Чокушка, чокушка",- нарочно, для смеху, закричал Сергей
Иванович, указывая на колесо. Артем слез, осмотрел,- чокушки были в
порядке. Почесался, покачал головой... Наконец выехали.
Ехать было очень славно. Подувал ветерок, пахнущий полынью и
пшеничной соломой, раскачивал на меже высокие репейники. Со скирдов,
стоявших, куда хватал глаз, на ровной степи, поднимался ястреб и
медленно уходил в небо. Вдали синел дымок - это у плугарской будки
варили кашу.
Доехав до стана - домика на колесах, Артем остановил лошадь, и он и

мальчики пошли к бочке пить прудовую, пахнущую бочкой, полную
инфузорий воду. Древний старик, варивший плугарям кашу, подошел к
возам, положил руку на нахлестку телеги и сказал, тряся непокрытой
головой:
- Яблочки продавать везете? - Никита подал ему яблоко.- Нет, юнкер,
мне жевать нечем.
Отъехав от стана, встретили четыре цабана; за быками,
покачивающимися в ярмах, тащились перевернутые вверх лемехами плуги,
шли лохматые, в заскорузлых рубахах плугари - есть кашу. Артем опять