Page 75 - Вечера на хуторе близ Диканьки

обыкновенно между добрыми людьми водится… не поскупимся. Расскажи хоть, как, примерно
сказать, попасть к нему на дорогу?

— Тому не нужно далеко ходить, у кого чёрт за плечами, — произнёс равнодушно Пацюк, не
изменяя своего положения.

Вакула уставил на него глаза, как будто бы на лбу его написано было изъяснение этих слов.
«Что он говорит?» — безмолвно спрашивала его мина; а полуотверстый рот готовился
проглотить, как галушку, первое слово. Но Пацюк молчал.

Тут заметил Вакула, что ни галушек, ни кадушки перед ним не было; но вместо того на полу
стояли две деревянные миски; одна была наполнена варениками, другая сметаною. Мысли
его и глаза невольно устремились на эти кушанья. «Посмотрим, — говорил он сам себе, —
как будет есть Пацюк вареники. Наклоняться он, верно, не захочет, чтобы хлебать, как
галушки, да и нельзя: нужно вареник сперва обмакнуть в сметану».

Только что он успел это подумать, Пацюк разинул рот, поглядел на вареники и ещё сильнее
разинул рот. В это время вареник выплеснул из миски, шлёпнулся в сметану, перевернулся
на другую сторону, подскочил вверх и как раз попал ему в рот. Пацюк съел и снова разинул
рот, и вареник таким же порядком отправился снова. На себя только принимал он труд
жевать и проглатывать.

«Вишь какое диво!» — подумал кузнец, разинув от удивления рот, и тот же час заметил, что
вареник лезет и к нему в рот и уже вымазал губы сметаною. Оттолкнувши вареник и вытерши
губы, кузнец начал размышлять о том, какие чудеса бывают на свете и до каких мудростей
доводит человека нечистая сила, заметя притом, что один только Пацюк может помочь ему.
«Поклонюсь ему ещё, пусть растолкует хорошенько… Однако что за чёрт! ведь сегодня
голодная кутья, а он ест вареники, вареники скоромные! Что я, в самом деле, за дурак, стою
тут и греха набираюсь! Назад!» — И набожный кузнец опрометью выбежал из хаты.

Однако ж чёрт, сидевший в мешке и заранее уже радовавшийся, не мог вытерпеть, чтобы
ушла из рук его такая славная добыча. Как только кузнец опустил мешок, он выскочил из него
и сел верхом ему на шею.

Мороз подрал по коже кузнеца; испугавшись и побледнев, не знал он, что делать; уже хотел
перекреститься… Но чёрт, наклонив своё собачье рыльце ему на правое ухо, сказал:

— Это я — твой друг, всё сделаю для товарища и друга! Денег дам сколько хочешь, —
пискнул он ему в левое ухо. — Оксана будет сегодня же наша, — шепнул он, заворотивши
свою морду снова на правое ухо.

Кузнец стоял размышляя.

— Изволь, — сказал он наконец, — за такую цену готов быть твоим!

Чёрт всплеснул руками и начал от радости галопировать на шее кузнеца. «Теперь-то попался
кузнец! — думал он про себя, — теперь-то я вымещу на тебе, голубчик, все твои малеванья и
небылицы, взводимые на чертей. Что теперь скажут мои товарищи, когда узнают, что самый
набожнейший из всего села человек в моих руках?» Тут чёрт засмеялся от радости,
вспомнивши, как будет дразнить в аде всё хвостатое племя, как будет беситься хромой чёрт,
считавшийся между ними первым на выдумки.

— Ну, Вакула! — пропищал чёрт, всё так же не слезая с шеи, как бы опасаясь, чтобы он не
убежал, — ты знаешь, что без контракта ничего не делают.

— Я готов! — сказал кузнец. — У вас, я слышал, расписываются кровью; постой же, я

Page 75/115