Page 97 - Робинзон Крузо

приставленной лестнице, как и в старое жилье. Таким образом, я и здесь

был в безопасности. Случалось, что я ночевал в своем шалаше по две, по
три ночи подряд. Теперь у меня есть дом на берегу моря и дача в лесу,
говорил я себе. Работы на ней заняли у меня все время до начала августа.
Я только что доделал ограду и начал наслаждаться плодами своих
трудов, как полили дожди, и мне пришлось перебраться в мое старое
гнездо. Правда, я и на новом месте поставил очень хорошую палатку,
сделанную из паруса, но здесь у меня не было ни горы, которая защищала
бы меня от ветров, ни пещеры, куда я мог бы укрыться, когда ливни
становились чересчур сильными.
К началу августа, как сказано, я закончил постройку шалаша и начал
наслаждаться плодами своих трудов. 3 августа я заметил, что развешанные
мною гроздья винограда совершенно высохли на солнце и превратились в
превосходный изюм. С того же дня я начал снимать их с деревьев, и
хорошо сделал, иначе их бы попортило дождем и я лишился бы большей
части своих зимних запасов: у меня сушилось более двухсот больших
кистей. Как только все было собрано и большею частью перенесено в

пещеру, начались дожди и с 14 августа до половины октября шли почти
безостановочно изо дня в день. Иногда дождь лил так сильно, что я по
нескольку дней не высовывал носа из пещеры.
В этот период дождей я был удивлен неожиданным приращением
моего семейства. Одна из моих кошек давно уже пропала; я не знал,
сбежала ли она или околела, и очень о ней сокрушался, как вдруг в конце
августа она вернулась с тремя котятами. Это очень меня удивило, так как
обе мои кошки были самки. Правда, я подстрелил одного из диких котов
(как я их называл), но мне казалось, что эти зверьки совсем другой породы,
чем наши европейские кошки, а между тем котята, которых привела с собой
моя кошка, были как две капли воды похожи на свою мать. От этих трех
котят у меня развелось такое несметное потомство, что я был вынужден
истреблять кошек как вредных зверей и гнать их подальше от своего дома.

С 14 по 26 августа дожди не прекращались, и я почти не выходил из
дому, ибо теперь я очень боялся промокнуть. Между тем, пока я
отсиживался в пещере, выжидая ясной погоды, мои запасы провизии стали
истощаться, и два раза я даже рискнул выйти на охоту. В первый раз убил
козу, а во второй, 26-го (это был последний день моего заточения), поймал
огромную черепаху, и это было для меня настоящее пиршество. В то время
моя еда распределялась так: завтрак – кисть винограда, на обед – кусок
козлятины или черепашьего мяса, жареного (на мое несчастье, мне не в чем
было варить или тушить мясо и овощи), на ужин – два или три черепашьих