Page 39 - Рассказы
P. 39

А.  П.  Чехов.  «Рассказы»




                  лоб, как у Арапки. Судя по манерам, это был невежа, простой дворняжка. Он облизал свою
                  помятую, раненую спину и, как ни в чем не бывало, замахал хвостом и залаял на волчиху.
                  Она зарычала, как собака, и побежала от него. Он за ней. Она оглянулась и щелкнула зубами;
                  он остановился в недоумении и, вероятно, решив, что это она играет с ним, протянул морду
                  по направлению к зимовью и залился звонким радостным лаем, как бы приглашая мать свою
                  Арапку поиграть с ним и с волчихой.
                        Уже светало, и когда волчиха пробиралась к себе густым осинником, то было видно
                  отчетливо  каждую  осинку,  и  уже  просыпались  тетерева  и  часто  вспархивали  красивые
                  петухи, обеспокоенные неосторожными прыжками и лаем щенка.
                        «Зачем он бежит за мной? – думала волчиха с досадой. – Должно быть, он хочет, чтобы
                  я его съела».
                        Жила она с волчатами в неглубокой яме; года три назад во время сильной бури вывер-
                  нуло с корнем высокую старую сосну, отчего и образовалась эта яма. Теперь на дне ее были
                  старые листья и мох, тут же валялись кости и бычьи рога, которыми играли волчата. Они
                  уже проснулись и все трое, очень похожие друг на друга, стояли рядом на краю своей ямы
                  и, глядя на возвращавшуюся мать, помахивали хвостами. Увидев их, щенок остановился
                  поодаль и долго смотрел на них; заметив, что они тоже внимательно смотрят на него, он стал
                  лаять на них сердито, как на чужих.
                        Уже рассвело и взошло солнце, засверкал кругом снег, а он все стоял поодаль и лаял.
                  Волчата сосали свою мать, пихая ее лапами в тощий живот, а она в это время грызла лоша-
                  диную кость, белую и сухую; ее мучил голод, голова разболелась от собачьего лая, и хоте-
                  лось ей броситься на непрошенного гостя и разорвать его.
                        Наконец щенок утомился и охрип; видя, что его не боятся и даже не обращают на него
                  внимания, он стал несмело, то приседая, то подскакивая, подходить к волчатам. Теперь, при
                  дневном свете, легко уже было рассмотреть его… Белый лоб у него был большой, а на лбу
                  бугор, какой бывает у очень глупых собак; глаза были маленькие, голубые, тусклые, а выра-
                  жение всей морды чрезвычайно глупое. Подойдя к волчатам, он протянул вперед широкие
                  лапы, положил на них морду и начал:
                        – Мня, мня… нга-нга-нга!..
                        Волчата ничего не поняли, но замахали хвостами. Тогда щенок ударил лапой одного
                  волчонка по большой голове. Волчонок тоже ударил его лапой по голове. Щенок стал к нему
                  боком и посмотрел на него искоса, помахивая хвостом, потом вдруг рванулся с места и сде-
                  лал несколько кругов по насту. Волчата погнались за ним, он упал на спину и задрал вверх
                  ноги, а они втроем напали на него и, визжа от восторга, стали кусать его, но не больно, а
                  в шутку. Вороны сидели на высокой сосне и смотрели сверху на их борьбу, и очень беспо-
                  коились. Стало шумно и весело. Солнце припекало уже по-весеннему; и петухи, то и дело
                  перелетавшие через сосну, поваленную бурей, при блеске солнца казались изумрудными.
                        Обыкновенно волчихи приучают своих детей к охоте, давая им поиграть добычей;
                  и теперь, глядя, как волчата гонялись по насту за щенком и боролись с ним, волчиха думала:
                        «Пускай приучаются».
                        Наигравшись, волчата пошли в яму и легли спать. Щенок повыл немного с голоду,
                  потом также растянулся на солнышке. А проснувшись, опять стали играть.
                        Весь день и вечером волчиха вспоминала, как прошлою ночью в хлеву блеял ягненок и
                  как пахло овечьим молоком, и от аппетита она все щелкала зубами и не переставала грызть
                  с жадностью старую кость, воображая себе, что это ягненок. Волчата сосали, а щенок, кото-
                  рый хотел есть, бегал кругом и обнюхивал снег.
                        «Съем-ка его…» – решила волчиха.





                                                                                                              39
   34   35   36   37   38   39   40   41   42   43   44