Page 479 - Рассказы. Повести. Пьесы

актера».
Конечно, волевая и немолодая Кувшинникова, заурядный муж ее или серьезный и
нежно любимый Чеховым И. И. Левитан совсем не идентичны героям «Попрыгуньи», хотя
писатель и придал некоторые их черты своим персонажам: экстравагантность Ольги
Ивановны, томность и припадки мучительных сомнений в своем даровании Рябовского.
Однако главные качества характера Ольги Ивановны, которые и привели к трагической
развязке, — легкомыслие, слабохарактерность, — были присущи не Кувшинниковой, а ее
молодой приятельнице Л. С. Мизиновой, влюбленной в тот период в Левитана. Именно Л. С.
Мизинова и была основным прототипом Ольги Ивановны (см.: Г. Бердников. Красота и
правда. — «Знамя», 1973, № 10).
Высоко ценивший Чехова-художника Л. Н. Толстой восхищался «Попрыгуньей», читал
ее вслух (ЛН, с. 874), говорил о ней: «Превосходно, превосходно. Есть юмор, сначала, а
потом эта серьезность… И как чувствуется, что после его смерти она будет опять точно
такая же» (Д. П. Маковицкий. Яснополянские записки. Неизданный дневник за 1907 год. —
Государственный музей Л. Н. Толстого в Москве).

В ссылке

Рассказ навеян поездкой писателя на Сахалин, «это место невыносимых страданий, на
какие только бывает способен человек вольный и подневольный» (А. С. Суворину, 9 марта
1890 г.), и создавался во время работы над капитальным трудом «Остров Сахалин». «В
ссылке» — единственное художественное произведение Чехова, целиком построенное на
материалах каторги.

Палата № 6

«Пишу повесть… — сообщал Чехов 31 марта 1892 г. А. С. Суворину. — В повести
много рассуждений и отсутствует элемент любви. Есть фабула, завязка и развязка.
Направление либеральное». Это была «Палата № 6». Через месяц, 29 апреля, Л. А. Авиловой
он пишет, что «кончает повесть». В ноябрьской книжке «Русской мысли» повесть была
напечатана.
Беспощадная критика российских порядков, развенчивание философии пассивности в
«Палате № 6», ее острая социальная направленность привлекли к повести внимание
передовой общественности. В. Г. Короленко назвал ее «произведением поразительным по
захватывающей силе и глубине…» («Чехов в восп.», с. 144). И. Е. Репин отправил в апреле
1893 г. Чехову взволнованное письмо: «Как я Вам благодарен… за Вашу «Палата № 6».
Какая страшная сила впечатлений поднимается из этой вещи! Даже просто непонятно, как из
такого простого, незатейливого, совсем даже бедного по содержанию рассказа вырастает в
конце такая неотразимая, глубокая и колоссальная идея человечества!! Да нет, куда мне
оценивать эту чудную вещь… Я поражен, очарован, рад, что я еще не в положении Андрея
Ефимовича… Спасибо, спасибо, спасибо! Какой Вы силач!.. Вот это так вещь!» (И. Е. Репин.
Письма к писателям и литературным деятелям, с. 102).
Об огромной впечатляющей силе повести говорили писатели Н. С. Лесков: «В «Палате
№ 6» в миниатюре изображены общие наши порядки и характеры. Всюду — палата № 6. Это
— Россия…» («А. П. Чехов в воспоминаниях современников». М., 1947, с. 316) и П. Д.
Боборыкин, который, прочитав повесть, «находился целых два дня под таким ее душевным
воздействием, какого решительно не испытывал ни от какой беллетристической вещи…»
(ЦГАЛИ).
И наконец, драгоценное для нас свидетельство А. И. Ульяновой-Елизаровой,
воспроизводящей разговор о «Палате № 6» с В. И. Лениным: «Говоря о талантливости этого
рассказа, о сильном впечатлении, произведенном им, — Володя вообще любил Чехова, — он
определил всего лучше это впечатление следующими словами: «Когда я дочитал вчера