Page 478 - Рассказы. Повести. Пьесы

вложена в уста старика молодым человеком, которому не было еще и тридцати лет» (Томас
Манн. Собр. соч. в десяти томах, т. 10. М., Гослитиздат, 1961, с. 524–525).

Гусев

Рассказ написан в ноябре 1890 г. на острове Цейлон, в Коломбо, когда Чехов
возвращался с Сахалина. В «Гусеве» непосредственно отразились живые впечатления
поездки. Об одном таком впечатлении вспоминает М. П. Чехов: «В Индийском океане он на
всем ходу парохода бросался с палубы в море с носа и затем хватался за веревку, брошенную
ему с кормы. Это было его купаньем. В одно из таких купаний он видел невдалеке от себя
акулу и стаю рыб-лоцманов, которых он описал потом в своем рассказе «Гусев» («А. Чехов и
сюжеты», с. 74). Сам А. П. Чехов писал 9 декабря 1890 г. А. С. Суворину: «По пути к
Сингапуру бросили в море двух покойников. Когда глядишь, как мертвый человек,
завороченный в парусину, летит, кувыркаясь, в воду, и когда вспоминаешь, что до дна
несколько верст, то становится страшно…»
Рассказ понравился читателям сразу. «Какая прелесть вещица Чехова в рождественском
№ «Нов. врем.», — писал 1 января 1891 г. П. И. Чайковский своему брату М. И.
Чайковскому. «Ваш рассказ… здесь произвел на всех глубокое впечатление, — сообщал
Чехову А. Н. Плещеев 12 января. — Удивительная у вас вышла фигура этого протестанта»
(ЛН, с. 362). Много позднее И. А. Бунин вспоминал: «В другой раз в сумерках я читал ему
«Гусева», дико хвалил его, считая, что «Гусев» первоклассно хорош, он был взволнован,
молчал» (ЛН, с. 651).

Попрыгунья

Первоначально рассказ был назван Чеховым «Обыватели». Однако, посылая 30 ноября
1891 г. этот «маленький, чувствительный роман для семейного чтения» редактору журнала
«Север» В. А. Тихонову, писатель озаглавил его «Великий человек». И тут же присовокупил:
«Если напечатаете с этим названием, то в марте я пришлю Вам другой рассказ, который
будет называться «Обыватели». (Так сначала именовался «Учитель словесности».) Но,
прочитав уже корректуру рассказа, Чехов опять меняет его название. «Право, не знаю, как
быть с заглавием моего рассказа! — писал он В. А. Тихонову. — «Великий человек» мне
совсем не нравится. Надо назвать как-нибудь иначе — это непременно. Назовите так —
«Попрыгунья». Итак, значит, «Попрыгунья». Не забудьте переменить» (14 декабря).
По поводу рассказа в обществе возникли большие и неприятные для Чехова пересуды.
«Вчера я был в Москве, но едва не задохнулся там от скуки и всяких напастей. Можете себе
представить, одна знакомая моя, 42-летняя дама, узнала себя в двадцатилетней героине моей
«Попрыгуньи» («Север», № 1 и 2), и меня вся Москва обвиняет в пасквиле. Главная улика —
внешнее сходство: дама пишет красками, муж у нее доктор, и живет она с художником», —
писал Чехов 29 апреля 1892 г. Л. А. Авиловой. Чехов действительно использовал в рассказе
внешние черты быта и отношений в семье Кувшинниковых, и в частности роман С. П.
Кувшинниковой с И. И. Левитаном. Близкая знакомая и Чеховых и Кувшинниковых,
писательница Т. Л. Щепкина-Куперник так объясняла эту «неосторожность» писателя:
«Только писатель может понять, как преломляются и комбинируются впечатления от
виденной и слышанной жизни в жизнь творчества. С наивностью художника, берущего
краски, какие ему нужно и где только нужно, Чехов взял только черточки из внешней
обстановки С. П. — ее «русскую» столовую, отделанную серпами и полотенцами, ее
молчаливого мужа, занимавшегося хозяйством и приглашавшего к ужину, ее дружбу с
художниками. Он сделал свою героиню очаровательной блондинкой, а мужа ее талантливым
молодым ученым. Но она узнала себя — и обиделась» («Чехов в воспоминаниях
современников». М., Гослитиздат, 1952, с. 285). Почувствовал себя задетым и Левитан.
Разобиделся друг Чехова, артист А. П. Ленский, который увидел себя в образе «толстого