Page 43 - Человек-амфибия
P. 43
с пушистыми, приподнятыми вверх усами и небольшой эспаньолкой.
Где-то, когда-то Ихтиандр видел этого человека. В городе? Нет… Да, там, на берегу.
Всадник похлопал хлыстом по сапогу, подозрительно и враждебно оглядел Ихтиандра
и подал руку Гуттиэре.
Поймав руку, он неожиданно, приподняв девушку к седлу, поцеловал ее руку и
засмеялся.
— Попалась! — Отпустив руку нахмурившейся Гуттиэре, он продолжал насмешливо и
в то же время раздраженно:
— Где же это видано, чтобы невесты накануне свадьбы разгуливали с молодыми
людьми?
Гуттиэре рассердилась, но он не дал ей говорить:
— Отец давно ждет вас. Я буду в лавке через час. Ихтиандр уже не слышал последних
слов. Он вдруг почувствовал, что в глазах у него потемнело, какой-то ком подкатил к горлу,
дыхание остановилось. Он не мог больше оставаться на воздухе.
— Так вы… все-таки обманули меня… — проговорил он посиневшими губами.
Ему хотелось говорить — высказать всю обиду или узнать все, но боль в боках
становилась невыносимой, он почти терял сознание.
Наконец Ихтиандр сорвался с места, побежал к берегу и бросился в море с крутой
скалы.
Гуттиэре вскрикнула и пошатнулась. Потом она бросилась к Педро Зурите:
— Скорее… Спасите его! Но Зурита не шевельнулся.
— Я не имею обыкновения мешать другим топиться, если они этого хотят, — сказал
он.
Гуттиэре побежала к берегу, чтобы броситься в воду. Зурита пришпорил лошадь,
нагнал девушку, схватил за плечи, усадил на коня и поскакал по дороге.
— Я не имею обыкновения мешать другим, если другие не мешают мне. Вот так-то
лучше! Да придите же в себя, Гуттиэре!
Но Гуттиэре не отвечала. Она была в обмороке. Только у лавки отца она пришла в себя.
— Кто был этот молодой человек? — спросил Педро.
Гуттиэре, посмотрев на Зуриту с нескрываемым гневом, сказала:
— Отпустите меня.
Зурита нахмурился. «Глупости, — подумал он. — Герой ее романа бросился в море.
Тем лучше». И, обратившись к лавке, Зурита крикнул:
— Отец! Бальтазар! Эй-эй!.. Бальтазар выбежал.
— Получай твою дочку. И благодари меня. Я спас ее; она едва не бросилась в море за
молодым человеком приятной наружности. Вот уже второй раз я спасаю жизнь твоей дочери,
а она все еще дичится меня. Ну, да скоро всему этому упрямству будет конец. — Он громко
рассмеялся. — Я приеду через час. Помни наш уговор!
Бальтазар, униженно кланяясь, принял от Педро дочь.
Всадник пришпорил коня и уехал.
Отец и дочь вошли в лавку. Гуттиэре без сил опустилась на стул и закрыла лицо
руками.
Бальтазар прикрыл дверь и, расхаживая по лавке, начал о чем-то взволнованно и горячо
говорить. Но его никто не слушал. С таким же успехом Бальтазар мог бы проповедовать
засушенным крабам и морским ершам, лежавшим на полках.
«Он бросился в воду, — думала девушка, вспоминая лицо Ихтиандра. — Несчастный!
Сначала Ольсен, потом эта нелепая встреча с Зуритой. Как смел он назвать меня невестой!
Теперь все погибло…»
Гуттиэре плакала.
Ей было жаль Ихтиандра. Простой, застенчивый — разве можно было его сравнить с
пустыми, заносчивыми молодыми людьми Буэнос-Айреса?
«Что же делать дальше? — думала она. — Броситься в море, как Ихтиандр? Покончить