Page 6 - Человек-амфибия

Лодки рассеялись по заливу. На каждой лодке, по обычаю, было два ловца: один нырял,
другой вытаскивал ныряльщика. Потом они менялись ролями.
Одна лодка подошла довольно близко к берегу. Ныряльщик захватил ногами большой
обломок кораллового известняка, привязанный к концу веревки, и быстро опустился на дно.
Вода была очень теплая и прозрачная, — каждый камень на дне был отчетливо виден.
Ближе к берегу со дна поднимались кораллы — неподвижно застывшие кусты подводных
садов. Мелкие рыбки, отливавшие золотом и серебром, шныряли между этими кустами.
Ныряльщик опустился на дно и, согнувшись, начал быстро собирать раковины и класть
в привязанный к ремешку на боку мешочек. Его товарищ по работе, индеец-гурон, держал в
руках конец веревки и, перегнувшись через борт лодки, смотрел в воду.
Вдруг он увидел, что ныряльщик вскочил на ноги так быстро, как только мог, взмахнул
руками, ухватился за веревку и дернул ее так сильно, что едва не стянул гурона в воду.
Лодка качнулась. Индеец-гурон торопливо поднял товарища и помог ему взобраться на
лодку. Широко открыв рот, ныряльщик тяжело дышал, глаза его были расширены Темно-
бронзовое лицо сделалось серым — так он побледнел.
— Акула?
Но ныряльщик ничего не смог ответить, он упал на дно лодки.
Что могло так напугать на дне моря? Гурон нагнулся и начал всматриваться в воду. Да,
там творилось что-то неладное. Маленькие рыбки, как птицы, завидевшие коршуна, спешили
укрыться в густых зарослях подводных лесов.
И вдруг индеец-гурон увидел, как из-за выступавшей углом подводной скалы
показалось нечто похожее на багровый дым. Дым медленно расползался во все стороны,
окрашивая воду в розовый цвет. И тут же показалось что-то темное. Это было тело акулы.
Оно медленно повернулось и исчезло за выступом скалы. Багровый подводный дым мог
быть только кровью, разлитой на дне океана. Что произошло там? Гурон посмотрел на своего
товарища, но тот неподвижно лежал на спине, ловя воздух широко раскрытым ртом и
бессмысленно глядя в небо. Индеец взялся за весла и поспешил отвезти своего внезапно
заболевшего товарища на борт «Медузы».
Наконец ныряльщик пришел в себя, но как будто потерял дар слова, — только мычал,
качал головой и отдувался, выпячивая губы.
Бывшие на шхуне ловцы окружили ныряльщика, с нетерпением ожидая его
объяснений.
— Говори! — крикнул, наконец, молодой индеец, тряхнув ныряльщика. — Говори,
если не хочешь, чтобы твоя трусливая душа вылетела из тела Ныряльщик покрутил головой
и сказал глухим голосом:
— Видал… морского дьявола.
— Его?
— Да говори же, говори! — нетерпеливо кричали ловцы.
— Смотрю — акула. Акула плывет прямо на меня. Конец мне! Большая, черная, уже
пасть открыла, сейчас есть меня будет. Смотрю — еще плывет…
— Другая акула?
— Дьявол!
— Каков же он? Голова у него есть?
— Голова? Да, кажется, есть. Глаза — по стакану.
— Если есть глаза, то должна быть голова, — уверенно заявил молодой индеец. —
Глаза к чему-нибудь да приколочены. А лапы у него есть?
— Лапы, как у лягушки. Пальцы длинные, зеленые, с когтями и перепонками. Сам
блестит, как рыба чешуей. Поплыл к акуле, сверкнул лапой — шарк! Кровь из брюха
акулы…
— А какие у него ноги? — спросил один из ловцов.
— Ноги? — пытался вспомнить ныряльщик. — Ног совсем нет. Большой хвост есть. А
на конце хвоста две змеи.