Page 77 - Человек-амфибия

могли бы ответить на эти вопросы, если бы мы произвели анатомическое вскрытие. Это,
повторяю, загадка, ответ на которую должен дать сам профессор Сальватор. Профессор
Сальватор должен разъяснить нам, как появились собаки, похожие на ягуаров, странные,
необычайные животные, и земноводные обезьяны — эти двойники Ихтиандра.
— Какое же ваше общее заключение? — спросил председатель эксперта.
Профессор Шейн, сам пользовавшийся большой известностью как ученый и хирург,
откровенно ответил:
— Признаюсь, в этом деле я ничего не понимаю. Я могу лишь сказать, что то, что делал
профессор Сальватор, под силу только гению. Сальватор, очевидно, решил, что в своем
искусстве хирурга дошел до такого совершенства, что может разбирать, складывать и
приспособлять тело животного и человека по своему желанию. И хотя он на деле блестяще
осуществлял это, тем не менее его смелость и широта замыслов граничат с… безумием.
Сальватор презрительно усмехнулся.
Он не знал, что эксперты решили облегчить его участь и поднять вопрос о его
невменяемости, чтобы иметь возможность заменить тюремный режим больничным.
— Я не утверждаю, что он безумец, — продолжал эксперт, заметив улыбку
Сальватора, — но, во всяком случае, по нашему мнению, обвиняемого следует поместить в
санаторий для душевнобольных и подвергнуть длительному наблюдению врачей-
психиатров.
— Вопрос о невменяемости подсудимого не поднимался судом. Суд обсудит это новое
обстоятельство, — сказал председатель. — Профессор Сальватор, желаете ли вы дать
разъяснение по некоторым вопросам экспертов и прокурора?
— Да, — ответил Сальватор. — Я дам объяснения. Но пусть это будет вместе с тем и
моим последним словом.

СЛОВО ПОДСУДИМОГО

Сальватор спокойно поднялся и окинул взглядом зал суда, как будто искал кого-то.
Среди зрителей Сальватор заметил Бальтазара, Кристо и Зуриту. В первом ряду сидел
епископ. Сальватор несколько задержал на нем свой взгляд. На лице Сальватора появилась
едва заметная улыбка. Затем Сальватор начал искать кого-то взглядом, внимательно
осматривая весь зал.
— Я не нахожу в этом зале потерпевшего, — сказал наконец Сальватор.
— Я потерпевший! — вдруг крикнул Бальтазар, срываясь с места. Кристо дернул брата
за рукав и усадил на место.
— О каком потерпевшем вы говорите? — спросил председатель. — Если вы имеете в
виду изуродованных вами животных, то суд не счел нужным показывать их здесь. Но
Ихтиандр, человек-амфибия, находится в здании суда.
— Я имею в виду господа бога, — спокойно и серьезно ответил Сальватор.
Услышав этот ответ, председатель в недоумении откинулся на спинку кресла;
«Неужели Сальватор сошел с ума? Или он решил изображать сумасшедшего, чтобы
избегнуть тюрьмы?»
— Что вы хотите этим сказать? — спросил председатель.
— Я думаю, суду это должно быть ясно, — ответил Сальватор. — Кто главный и
единственный потерпевший в этом деле? Очевидно, один господь бог. Его авторитет, по
мнению суда, я подрываю своими действиями, вторгаясь в его область. Он был доволен
своими творениями, и вдруг приходит какой-то доктор и говорит: «Это плохо сделано. Это
требует переделки». И начинает перекраивать божье творение по-своему…
— Это богохульство! Я требую занести слова обвиняемого в протокол, — сказал
прокурор с видом человека, оскорбленного в своих святых чувствах.
Сальватор пожал плечами:
— Я передаю только сущность обвинительного акта. Разве не к этому сводится все