Page 25 - Голова профессора Доуэля

теперь уж вам недолго ожидать.
— Ах, скорей бы!..
— А мне также пришьют другое тело? — спросил Тома.
— Да, разумеется, — успокоила его Лоран. — И вы будете такой же здоровый,
сильный, как были. Вы соберёте денег, поедете к себе в деревню и женитесь на вашей Мари.
Лоран уже знала все затаённые желания головы.
Тома чмокнул губами.
— Скорее бы.
Лоран поспешила пройти в комнату головы Доуэля.
Как только воздушный кран был открыт, голова спросила Лоран:
— Что всё это значит?
Лоран рассказала голове о разговоре с Керном и своём заключении.
— Это возмутительно! — сказала голова. — Если бы я только мог помочь вам… И я,
пожалуй, смогу, если только вы сами поможете мне…
В глазах головы были гнев и решимость.
— Всё очень просто. Закройте кран от питательных трубок, и я умру. Поверьте, что я
был даже разочарован, когда Керн вновь открыл кран и оживил меня. Я умру, и Керн
отпустит вас домой.
— Я никогда не вернусь домой такой ценой! — воскликнула Лоран.
— Я бы хотел иметь всё красноречие Цицерона, чтобы убедить вас сделать это.
Лоран отрицательно покачала головой.
— Даже Цицерон не убедил бы меня. Я никогда не решусь прекратить жизнь
человека…
— Ну, разве я человек? — с грустной улыбкой спросила голова.
— Помните, вы сами повторили слова Декарта: «Я мыслю. Следовательно, я
существую», — ответила Лоран.
— Положим, это так, но тогда вот что. Я перестану инструктировать Керна. И уже
никакими пытками он не заставит меня помогать ему. И тогда он сам прикончит меня.
— Нет, нет, умоляю вас. — Лоран подошла к голове. — Послушайте меня. Я думала
раньше о мести, теперь думаю об ином. Если Керну удастся приставить тело трупа к голове
Брике и операция пройдёт удачно, то есть надежда и вас вернуть к жизни… Не Керн, так
другой.
— К сожалению, надежда эта очень слабая, — ответил Доуэль. — Едва ли опыт удастся
даже у Керна. Он злой и преступный человек, тщеславный, как тысяча Геростратов. Но он
талантливый хирург и, пожалуй, самый способный из всех ассистентов, которые были у
меня. Если не сделает этого он, который пользовался моими советами до настоящего дня, то
не сделает никто. Однако я сомневаюсь, чтобы и он сделал эту невиданную операцию.
— Но собаки…
— Собаки — дело иное. Обе собаки, живые и здоровые, лежали на одном столе, перед
тем как совершить операцию пересадки голов. Всё это произошло очень быстро. Да и то
Керну, по-видимому, удалось вернуть к жизни только одну собаку, иначе он привёл бы их
обеих ко мне похвастать. А тело трупа может быть привезено только через несколько часов,
когда, быть может, начались уже процессы гниения. О сложности самой операции вы сами
можете судить как медик. Это не то что пришить полуотрезанный палец. Надо связать,
тщательно сшить все артерии, вены и, главное, нервы и спинной мозг, иначе получится
калека; затем возобновить кровообращение… Нет, это бесконечно трудная задача,
непосильная для современных хирургов.
— Неужели вы сами не сделали бы такой операции?
— Я обдумал всё, уже делал опыты с собаками и полагаю, что мне это удалось бы…
Дверь неожиданно открылась. На пороге стоял Керн.
— Совещание заговорщиков? Не буду вам мешать. — И он хлопнул дверью.