Page 94 - Детство. Отрочество. После бала
P. 94

Володя.
                     – Верно,  у  него  денег  нет!  правда?  О!  дипломат  ! –  прибавил  он  утвердительно,
               объясняя мою улыбку. – У меня тоже нет денег, а у тебя есть, Дубков?
                     – Посмотрим, – сказал Дубков, доставая кошелек и ощупывая в нем весьма тщательно
               несколько  мелких  монет  своими  коротенькими  пальцами. –  Вот  пятацок,  вот
               двугривенницик, а то ффффю! – сказал он, делая комический жест рукою.
                     В это время Володя вошел в комнату.
                     – Ну что, едем?
                     – Нет.
                     – Как ты смешон! – сказал Нехлюдов, –  отчего ты не скажешь, что  у тебя  нет денег.
               Возьми мой билет, коли хочешь.
                     – А ты как же?
                     – Он поедет к кузинам в ложу, – сказал Дубков.
                     – Нет, я совсем не поеду.
                     – Отчего?
                     – Оттого, что, ты знаешь, я не люблю сидеть в ложе.
                     – Отчего?
                     – Не люблю, мне неловко.
                     – Опять старое! не понимаю, отчего тебе может быть неловко там, где все тебе очень
               рады. Это смешно, mon cher   81 .
                     – Что ж делать, si je suis timide! 82   Я уверен, ты в жизни своей никогда не краснел, а я
               всякую минуту, от малейших пустяков! – сказал он, краснея в это же время.
                     – Savez-vous d’où vient votre timidité?.. d’un excès d’amour propre, mon
               cher 83 , – сказал Дубков покровительственным тоном.
                     – Какой  тут  excès  d’amour  propre! –  отвечал  Нехлюдов,  задетый  за  живое. –
               Напротив,  я  стыдлив  оттого,  что  у  меня  слишком  мало  amour  propre;  мне  все  кажется,
               напротив, что со мной неприятно, скучно… от этого…
                     – Одевайся  же,  Володя, –  сказал  Дубков,  схватывая  его  за  плечи  и  снимая  с  него
               сюртук. – Игнат, одеваться барину!
                     – От этого со мной часто бывает… – продолжал Нехлюдов.
                     Но Дубков уже не слушал его. «Трала-ла та-ра-ра-ла-ла», – запел он какой-то мотив.
                     – Ты не отделался, – сказал Нехлюдов, – я тебе докажу, что стыдливость происходит
               совсем не от самолюбия.
                     – Докажешь, ежели поедешь с нами.
                     – Я сказал, что не поеду.
                     – Ну, так оставайся тут и доказывай дипломату;     а мы приедем, он нам расскажет.
                     – И докажу, – возразил Нехлюдов с детским своенравием, – только приезжайте скорей.
                     – Как вы думаете: я самолюбив? – сказал он, подсаживаясь ко мне.
                     Несмотря на то, что  у меня на этот счет было составленное мнение, я так оробел от
               этого неожиданного обращения, что не скоро мог ответить ему.
                     – Я думаю, что да, – сказал я, чувствуя, как голос мой дрожит и краска покрывает лицо
               при мысли, что пришло время доказать ему, что  я умный,  – я думаю, что всякий человек
               самолюбив, и все то, что ни делает человек, – все из самолюбия.
                     – Так  что  же,  по-вашему,  самолюбие? –  сказал  Нехлюдов,  улыбаясь  несколько
               презрительно, как мне показалось.


                 81   мой дорогой (фр. ).

                 82   если я застенчив! (фр. )

                 83   Знаете, отчего происходит ваша застенчивость?.. от избытка самолюбия, мой дорогой (фр. ).
   89   90   91   92   93   94   95   96   97   98   99