Page 15 - В списках не значился

Бресте у него была пересадка, но утешил:
— В ресторане наверняка кого-нибудь из наших встретим. Сегодня — суббота.
По узкому пешеходному мостику они пересекли многочисленные железнодорожные
пути, занятые составами, и сразу оказались в городе. Три улицы расходились от ступенек
мостика, и лейтенанты неуверенно затоптались...

— Ресторан «Беларусь» не знаю, — с сильным акцентом и весьма раздраженно сказал
прохожий.
Коля спрашивать не решался, и переговоры вел лейтенант Николай.
— Должны знать: там какой-то скрипач знаменитый.
— Так то ж пан Свицкий! — заулыбался прохожий, — О, Рувим Свицкий — великий
скрипач. Вы можете иметь свое мнение, но оно неверное. Это так. А ресторан — прямо.
Улица Стыцкевича.
Улица Стыцкевича оказалась Комсомольской. В густой зелени прятались маленькие
домишки.
— А я Сумское зенитно-артиллерийское закончил, — сказал Николай, когда Коля
поведал ему свою историю. — Вот как смешно получается: оба только что кончили, оба —
Николаи…
Он вдруг замолчал: в тишине послышались далекие звуки скрипки. Лейтенанты
остановились.
— Мирово дает! Топаем точно, Коля!
Скрипка слышалась из открытых окон двухэтажного здания с вывеской «Ресторан
„Беларусь“. Они поднялись на второй этаж, сдали в крохотной раздевалке головные уборы и
чемодан и вошли в небольшой зальчик. Против входа помещалась буфетная стойка, а в
левом углу — небольшой оркестр. Скрипач — длиннорукий, странно подмаргивающий —
только кончил играть, и переполненный зал шумно аплодировал ему.
— А наших-то тут маловато, — негромко сказал Николай.
Они задержались в дверях, оглушенные аплодисментами и возгласами. Из глубины
зала к ним поспешно пробирался полный гражданин в черном лоснящемся пиджаке.
— Прошу панов офицеров пожаловать. Сюда прошу, сюда.
Он ловко провел их мимо скученных столов и разгоряченных посетителей. За
кафельной печкой оказался свободный столик, и лейтенанты сели, с молодым любопытством
оглядывая чуждую им обстановку.
— Почему он нас офицерами называет? — с неудовольствием шипел Коля. — Офицер,
да еще — пан! Буржуйство какое-то…
— Пусть хоть горшком зовет, лишь бы в печь не совал, — усмехнулся лейтенант
Николай. — Здесь, Коля, люди еще темные.
Пока гражданин в черном принимал заказ, Коля с удивлением вслушивался в говор
зала, стараясь уловить хоть одну понятную фразу. Но говорили здесь на языках неизвестных,
и это очень смущало его. Он хотел было поделиться с товарищем, как вдруг за спиной
послышался странно звучащий, но несомненно русский разговор:
— Я извиняюсь, я очень извиняюсь, но я не могу себе представить, чтобы такие штаны
ходили по улицам.
— Вот он выполняет на сто пятьдесят процентов таких штанов и получил за это
почетное знамя.
Коля обернулся: за соседним столиком сидели трое пожилых мужчин. Один из них
перехватил Колин взгляд и улыбнулся:
— Здравствуйте, товарищ командир. Мы обсуждаем производственный план.
— Здравствуйте, — смутившись, сказал Коля.
— Вы из России? — спросил приветливый сосед и, не дожидаясь ответа, продолжал: —
Ну, я понимаю: мода. Мода — это бедствие, это — кошмар, это — землетрясение, но это
естественно, правда? Но шить сто пар плохих штанов вместо полсотни хороших и за это