Page 26 - В списках не значился

— Спасибо, — сказал Коля. — Мне в полк надо, к дежурному.
— Успеется, — сказала Анна Петровна. — Служба от вас не убежит.
— Нет, нет. — Коля упрямо помотал головой. — Я и так опоздал: В субботу должен
был прибыть, а сейчас уже воскресенье.
— Сейчас и не суббота и не воскресенье, а тихая ночь, — сказал Степан Матвеевич. —
А ночью и дежурным подремать положено.
— Садитесь лучше к столу, товарищ лейтенант, — улыбнулась Анна Петровна. —
Чайку попьем, познакомимся. Откуда будете-то?
— Из Москвы. — Коля немного помялся и сел к столу.
— Из Москвы, — с уважением протянул Федорчук. — Ну, как там?
— Что?
— Ну, вообще.
— Хорошеет, — серьезно сказал Коля.
— А как с промтоварами? — поинтересовалась Анна Петровна. — Здесь с
промтоварами очень просто. Вы это учтите, товарищ лейтенант.
— А ему-то зачем промтовары? — улыбнулась Мирра, садясь за стол. — Ему наши
промтовары ни к чему.
— Ну, как сказать, — покачал головой Степан Матвеевич. — Костюм бостоновый
справить — большое дело. Серьезное дело.
— Гражданского не люблю, — сказал Коля. — И потом, меня государство
обеспечивает полностью.
— Обеспечивает, — неизвестно почему вздохнула тетя Христя. — Ремнями оно вас
обеспечивает: все в сбруе ходите.
Сонный красноармеец Вася перебрался от печурки к столу. Сел напротив, глядел в
упор, часто моргая. Коля все время встречал его взгляд и, хмурясь, отводил глаза. А
молоденький боец ничего не стеснялся и разглядывал лейтенанта серьезно и досконально,
как ребенок.
Неторопливый рассвет нехотя вползал в подземелье сквозь узкие отдушины.
Накапливаясь под сводчатым потолком, медленно раздвигал тьму, но она не рассеивалась, а
тяжело оседала в углах. Желтые лампочки совсем затерялись в белесом полумраке.
Старшина выключил их, но темнота была еще густой и недоброй, и женщины
запротестовали:
— Темно!
— Экономить надо энергию, — проворчал Степан Матвеевич, вновь зажигая свет.
— Сегодня свет в городе погас, — сказал Коля. — Наверно, авария.
— Возможное дело, — лениво согласился старшина. — У нас своя подстанция.
— А я люблю, когда темно, — призналась Мирра. — Когда темно — не страшно.
— Наоборот! — сказал Коля, но тут же спохватился. — То есть, конечно, я не о страхе.
Это всякие мистические представления насчет темноты.
Вася Волков снова очень громко и очень сладко зевнул, а Федорчук сказал с той же
недовольной гримасой:
— Темнота — ворам удобство. Воровать да грабить — для того и ночь.
— И еще кой для чего, — улыбнулась Анна Петровна.
— Ха! — Федорчук зажал смешок, покосился на Мирру. — Точно, Анна Петровна. И
это, стало быть, воруем, так понимать надо?
— Не воруем, — солидно сказал старшина. — Прячем.
— Доброе дело не прячут, — непримиримо проворчал Федорчук.
— От сглазу, — веско сказала тетя Христя, заглядывая в чайник. — От сглазу и доброе
дело подальше прячут. И правильно делают. Готов наш чаек, берите сахар.
Анна Петровна раздала по куску колючего синеватого сахара, который Коля положил в
кружку, а остальные стали дробить на более мелкие части. Степан Матвеевич принес чайник,
разлил кипяток.