Page 51 - Два капитана

Как будто не слыша меня, тетя Даша вскочила, за­
чем-то обежала наш дом и постучала в окно:
— Воды дайте!.. Петр Иваныч, там Аксинья лежит!
Я открыл дверь. Она вошла и стала будить от­
чима:
— Петр Иваныч! Ах ты, господи!.. (Отчим только
мычал.) Саня, нужно ее сюда перенести. Она, должно
быть, упала во дворе и расшиблась... Петр Иваныч!
С закрытыми глазами отчим сел, потом снова лег.
Так мы его и не добудились.
Всю ночь мы возились с матерью, и только под утро
она пришла в себя. Это был простой обморок, но, падая,
она ударилась головой о камни, и мы, к несчастью, узна­
ли об этом лишь от доктора к вечеру другого дня. Док­
тор велел прикладывать лед. Но покупать лед всем
показалось странным, и тетя Даша решила вместо льда
прикладывать мокрое полотенце.
Я помню, как Саня выбегала во двор, плача мочила
полотенце в ведре и возвращалась, вытирая слезы ла­
донью. Мать лежала спокойная, такая же бледная, как
всегда. Ни разу она не спросила об отчиме, на другой
день перебравшемся в свой батальон, но зато нас — меня
и сестру — не отпускала от себя ни на шаг. Тошнота
мучила ее, она поминутно щурилась, как будто старалась
что-то разглядеть, и это почему-то очень не нравилось
тете Даше. Она проболела три недели и, кажется, уже
начинала поправляться. И вдруг на нее «нашло».
Однажды я проснулся под утро и увидел, что она
сидит в постели, спустив босые ноги на пол.
— Мама!
Она посмотрела на меня исподлобья, и вдруг я по­
нял, что она меня не видит.
— Мама! Мама!
Все с тем же внимательным, строгим выражением она
отвела мои руки, когда я хотел ее уложить...
С этого дня она перестала есть, и доктор велел кор­
мить ее насильно яйцами и маслом. Это был прекрасный
совет, но у нас не было денег, а в городе не было ни
яиц, ни масла.
Тетя Даша ругала ее и плакала, а мать лежала рас­
сеянная, мрачная, перекинув на грудь черные косы, и не
говорила ни слова. Только раз, когда Даша в отчаянии
объявила, что она знает, почему мать не ест: не хочет
48