Page 569 - Два капитана

на ее погибшего сына, вдруг пришел и отдал ей триста
граммов хлеба, когда у нее уже не было сил подняться с
постели.
— А Катерина Ивановна найдется,— сказала она.—
Ей сон приснился, что орел летит. Я говорю — муж. Она
не поверила. И вот видите, по-моему вышло. И теперь я
вам говорю — найдется!
Да, может быть. «Умирала, в то время как я, в сущ­
ности говоря, прекрасно жил в М-ове»,— думал я, тупо
глядя на старую женщину, которая все уверяла меня, что
Катя найдется, вернется. «Обо мне заботились, меня ле­
чили. А у нее не было ста граммов хлеба, чтобы запла­
тить мальчикам, похоронившим Берту». И с бешенством,
с отчаянием думал я о том, что еще в январе должен был
лететь в Ленинград, настаивать, требовать, чтобы меня
выписали из госпиталя, и кто знает, быть может, вышел
бы здоровее, чем сейчас, и нашел бы, спас мою Катю.
Но поздно было жалеть о том, чего никогда не вер­
нешь. «Я — как все»,— писала мне Катя из Ленинграда.
Только теперь понял я, что она хотела сказать этими про­
стыми словами.
Старая женщина, которой, вероятно, пришлось пере­
жить гораздо больше, чем мне, все утешала меня.
Я попросил у нее кипятку и угостил салом и луком, что
было еще редкостью в Ленинграде.
С этой минуты как бы холод поселился в моей душе.
Ко всему, что я ни делал, о чем ни думал, всегда присое­
динялось: «А Катя?»
...Еще в М-ове я восстановил по памяти почти все
телефоны моих ленинградских знакомых. Но кому ни зво­
нил я из клиники, никто не отвечал, точно эти звонки те­
рялись где-то в таинственной пустоте Ленинграда. Нако­
нец я набрал последний номер — единственный, в котором
не был уверен, и долго держал трубку, слушая какие-то
далекие шорохи и за ними еще более далекие, нетерпели­
вые голоса.
— Алло, я вас слушаю,— неожиданно сказал низкий
мужской голос.
— Можно попросить...
Я назвал фамилию.
— Это я.
— С вами говорит летчик Григорьев.
. Молчание.
565