Page 10 - Айвенго

сословия, за исключением тех немногих, которые ещё гордились своим саксонским
происхождением.
- Чего хотели эти наглецы,- спросил рыцарь Храма у аббата,- и почему вы не позволили
мне наказать их?
- Но, брат Бриан, - отвечал приор, - один из них совсем дурак, и странно было бы
требовать у него ответа за его глупости; что же касается другого грубияна, то он из породы
тех неукротимых, свирепых дикарей, которые, как я вам не раз говорил, всё ещё встречаются
среди потомков покорённых саксов: для них нет большего удовольствия, чем показывать при
каждом удобном случае свою ненависть к победителям.
- Ну,вежливость я бы живо в них вколотил!- ответил храмовник.- С подобными людьми
я умею обращаться. Наши турецкие пленные в своей неукротимой ярости кажутся страшнее
самого Одина; однако, пробыв два месяца у меня в доме под руководством моего смотрителя
за невольниками, они становились смирными, послушными, услужливыми и даже
раболепными. Правда, сэр, с ними приходится постоянно остерегаться яда и кинжала,
потому что они при каждом удобном случае охотно пускают в ход и то и другое.
- Но ведь у всякого народа свои обычаи и нравы, - возразил приор Эймер. - Прибей вы
этого малого, мы так и не узнали бы дороги к дому Седрика; кроме того,если бы нам самим и
удалось добраться туда, то Седрик непременно затеял бы с вами ссору из-за
побоев,нанесённых его рабам.Помните, что я вам говорил: этот богатый франклин горд,
вспыльчив, ревнив и раздражителен, он настроен против нашего дворянства и в ссоре даже
со своими соседями - Реджинальдом Фрон де Бефом и Филиппом Мальвуазеном,которые
шутить не любят. Он так крепко держится за права своего рода и так гордится тем,что
происходит по прямой линии от Херварда, одного из знаменитых поборников семицарствия,
что его не называют иначе, как Седрик Сакс. Он похваляется своим кровным родством с тем
самым народом, от которого многие из его соплеменников охотно отрекаются, чтобы
избегнуть - vae victis- бедствий, выпадающих на долю побеждённого.
- Приор Эймер, - сказал храмовник,- вы большой любезник, знаток женской красоты и
не хуже трубадуров знакомы со всем,что касается уставов любви; но эта хвалёная Ровена
должна быть поистине чудом красоты, чтобы вознаградить меня за снисходительность и
терпение, которые мне придётся проявить, чтобы снискать расположение такого мужлана и
мятежника, каков, по вашим словам, её отец Седрик.
- Седрик ей не отец, а только дальний родственник,- сказал аббат.- Она происходит из
более знатного рода, чем он. Он сам напросился ей в опекуны и привязан к ней так,что и
собственная дочь не была бы ему дороже.О красоте её вы в скором времени сможете судить
сами. И пусть я буду еретиком, а не истинным сыном церкви,если белизна её лица и
величественное и вместе кроткое выражение голубых глаз не изгонят из вашей памяти
черноволосых дев Палестины или гурий мусульманского рая.
- Ну, а если ваша прославленная красавица,- сказал храмовник,- окажется не так
хороша, вы помните ваш заклад?
- Моя золотая цепь,- отвечал аббат,- а ваш заклад - десять бочек хиосского вина. Я могу
считать их своими, словно они уже стоят в монастырском подвале под ключом у старого
Дениса, моего келаря.
- Но вы предоставляете мне самому решение спора,- сказал рыцарь Храма, - и я
проиграю только в том случае, если сознаюсь,что с троицына дня прошедшего года не
видывал такой красивой девицы. Так ведь мы с вами уговорились? Ну, приор,прощайтесь со
своей золотой цепью.Я надену её поверх своего нагрудника на ристалище в Ашби де ля Зуш.
- Если выиграете честно,то и носите когда вам заблагорассудится,- сказал приор.- Я
поверю вам на слово, как рыцарю и церковнику. А всё-таки, брат, примите мой совет и
будьте повежливей: ведь вам придётся иметь дело не с пленными язычниками или
восточными рабами.Седрик Сакс такой человек,что если сочтёт себя оскорблённым- а он
очень чувствителен к оскорблениям, - то не обратит внимания на ваше рыцарство,и моё
высокое положение, и на наш священный сан и выгонит нас ночевать под открытое небо,