Page 112 - Айвенго

драме,готовились к исполнению своих ролей. Эти роли были распределены на
совещании,происходившем между Реджинальдом Фрон де Бефом, де Браси и
храмовником.Они долго и горячо спорили о тех выгодах, которые каждый из них хотел
извлечь для себя из этого дерзкого набега, и наконец решили участь своих несчастных
пленников.
Около полудня де Браси, ради которого и был затеян набег, явился выполнять
задуманное намерение, то есть добиваться руки и приданого леди Ровены.
Было видно, что он не всё время потратил на совещание со своими союзниками, так как
успел нарядиться по последней моде того времени. Зелёный кафтан и маска были отложены
в сторону. Длинные, густые волосы его обильными локонами ниспадали на богатый плащ,
обшитый мехом. Бороду де Браси сбрил начисто.Камзол его спускался ниже колен,а пояс с
прицепленной к нему тяжёлой саблей был вышит золотом и застёгнут золотой пряжкой. Мы
уже имели случай упоминать о нелепой модной обуви того времени, а носки башмаков
Мориса де Браси, загнутые вверх и скрученные наподобие бараньих рогов, могли бы взять
первый приз на состязании в нелепости костюма. Таков был изысканный наряд тогдашнего
щёголя. Впечатление усиливалось красивой наружностью рыцаря, осанка и манеры которого
представляли смесь придворной любезности с военной развязностью.
Он приветствовал Ровену,сняв перед ней свой бархатный берет, украшенный золотым
аграфом с изображением архангела Михаила, поражающего дьявола. В то время он
грациозным движением руки пригласил её сесть. Так как леди Ровена продолжала стоять,
рыцарь снял перчатку с правой руки, намереваясь подвести её к креслу. Но леди Ровена
жестом отклонила эту любезность и сказала:
- Если я нахожусь в присутствии моего тюремщика, сэр рыцарь, - а обстоятельства
таковы, что я не могу думать иначе,- то узнице приличнее стоя выслушать свой приговор.
- Увы, прелестная Ровена,- отвечал де Браси,- вы находитесь в присутствии пленника
ваших прекрасных глаз, а не тюремщика. Это де Браси должен получить приговор.
- Я не знаю вас,сэр,- заявила она, выпрямляясь с гордым видом оскорблённой знатной
красавицы,- я не знаю вас, а дерзкая фамильярность, с которой вы обращаетесь ко мне на
жаргоне трубадура, не оправдывает разбойничьего насилия.
- Твои прелести,-продолжал де Браси в том же тоне,-побудили меня совершить
поступки, недостаточно почтительные по отношению к той,кого я избрал царицей моего
сердца и путеводною звездой моих очей.
- Повторяю вам,сэр рыцарь, что я не знаю вас, и напоминаю вам, что ни один мужчина,
носящий рыцарскую цепь и шпоры, не должен позволять себе навязывать своё общество
беззащитной даме.
- Что я вам незнаком, в том действительно заключается моё несчастье, - сказал де
Браси,- однако позвольте надеяться,что имя де Браси небезызвестно, оно звучит иногда в
песнях и речах менестрелей и герольдов, восхваляющих рыцарские подвиги на турнирах или
на поле битв.
- Так и предоставь менестрелям и герольдам восхвалять тебя, сэр рыцарь, - сказала
Ровена.- Им это приличнее, чем тебе самому. Скажи мне, кто из них увековечит в песне или
в записях турниров достопамятный подвиг нынешней ночи - победу, одержанную над
стариком и горстью робких слуг, а также и добычу, доставшуюся победителю,- несчастную
девушку, против воли увезённую в разбойничий замок?
- Вы несправедливы,леди Ровена,- сказал рыцарь, смутившись и принимая свой
обычный тон, - вы сами бесстрастны и потому не находите оправдания пылкой страсти
другого человека, хотя бы она была вызвана вашей красотой.
- Прошу вас, сэр,- сказала Ровена, - прекратить эти речи! Они приличны
странствующим менестрелям,но вовсе не подходят рыцарям и дворянам… Я в самом деле
принуждена сесть, потому что вы, по-видимому, никогда не кончите произносить такие
пошлости,каких и у всякого уличного певца хватит до самого рождества.
- Гордая девица,- с досадой сказал де Браси,видя,что на все его изысканные любезности