Page 118 - Айвенго

часом их испытания и твёрдо веря в то, что настанет день, когда чада Сиона будут призваны
разделять блага, дарованные другим народам.Всё,что творилось вокруг неё, показывало, что
их настоящее положение было этим временем кары и всяческих гонений,и главнейшею их
обязанностью она считала безграничное терпение и безропотное перенесение всяких зол.И
на себя она смотрела как на жертву, заранее обречённую на бедствия, и с ранних лет
приучала свой ум к встрече с опасностями, которым, вероятно, суждено ей подвергнуться.
Узница вздрогнула и побледнела, когда на лестнице послышались шаги. Дверь тихо
растворилась, и мужчина высокого роста, одетый так же, как все бандиты, бывшие причиной
её несчастья, медленной поступью вошёл в комнату и закрыл за собой дверь.Надвинутая на
лоб шляпа скрывала верхнюю часть его лица. Закутавшись в плащ так, что он прикрывал
нижнюю часть лица, он молча стоял перед испуганной Ревеккой. Казалось, он сам стыдился
того, что намерен был сделать, и не находил слов, чтобы объяснить цель своего прихода.
Наконец Ревекка,сделав над собой усилие,сама решилась начать разговор. Она протянула
разбойнику два драгоценных браслета и ожерелье, которые сняла с себя ещё раньше,
предполагая, что, удовлетворив его корыстолюбие, она может задобрить его.
- Вот возьми, друг мой,- сказала она,- и, ради бога, смилуйся надо мной и моим
престарелым отцом! Это ценные вещи, но они ничто в сравнении с тем, что отец даст тебе,
если ты отпустишь нас из этого замка без обиды.
- Прекрасный цветок Палестины,- отвечал разбойник,- эти восточные перлы уступают
белизне твоих зубов. Эти бриллианты сверкают, но им не сравниться с твоими глазами, а с
тех пор, как я принялся за своё вольное ремесло, я дал обет всегда ценить красоту выше
богатства.
- Не бери на душу такого греха, - сказала Ревекка, - возьми выкуп и будь милосерд!
Золото тебе доставит всякие радости, а обидев нас, ты будешь испытывать муки совести.
Мой отец охотно даст тебе всё, что ты попросишь. И если ты сумеешь распорядиться своим
богатством, с помощью денег ты снова займёшь место среди честных людей, сможешь
добиться прощения за все прежние провинности и будешь избавлен от необходимости
грешить снова.
- Хорошо сказано!- молвил разбойник по-французски, очевидно затрудняясь
поддерживать разговор,начатый Ревеккой по-саксонски.- Но знай,светлая лилия, что твой
отец находится в руках искуснейшего алхимика. Этот алхимик сумеет обратить в серебро и
золото даже ржавую решётку тюремной печи. Почтенного Исаака выпарят в таком
перегонном кубе,который извлечёт всё, что есть у него ценного, и без моих просьб или твоих
молений. Твой же выкуп должен быть выплачен красотой и любовью. Иной платы я не
признаю.
- Ты не разбойник,-сказала Ревекка также по-французски:- ни один разбойник не
отказался бы от такого предложения. Ни один разбойник в здешней стране не умеет говорить
на твоём языке. Ты не разбойник, а просто норманн, быть может благородного
происхождения. О, будь же благороден на деле и сбрось эту страшную маску жестокости и
насилия!
- Ты так хорошо умеешь угадывать,- сказал Бриан де Буагильбер,отнимая плащ от
лица,- ты не простая дочь Израиля.Я назвал бы тебя Эндорской волшебницей, если бы ты не
была так молода и прекрасна.Да,я не разбойник, прелестная Роза Сарона. Я человек, который
скорее способен увешать твои руки и шею жемчугами и бриллиантами, чем лишить тебя
этих украшений.
- Так чего ж тебе надо от меня,- сказала Ревекка,- если не богатства?Между нами не
может быть ничего общего: ты христианин, я еврейка. Наш союз был бы одинаково
беззаконен в глазах вашей церкви и нашей синагоги.
- Совершенно справедливо, - отвечал храмовник рассмеявшись. - Жениться на еврейке!
Черт возьми! О нет,хотя бы она была царицей Савской! К тому же да будет тебе известно,
прекрасная дочь Сиона, что если бы христианнейший из королей предложил мне руку своей
христианнейшей дочери и отдал бы Лангедок в приданое, я и тогда не мог бы на ней