Page 17 - Айвенго

о привычке к неограниченной власти.
Вслед за почётными гостями вошли их слуги, а за ними смиренно вступил в зал и
проводник, в наружности которого не было ничего примечательного, кроме одежды
пилигрима. С ног до головы он был закутан в просторный плащ из чёрной саржи, который
напоминал нынешние гусарские плащи с такими же висячими клапанами вместо рукавов и
назывался склавэн, или славянский. Грубые сандалии, прикреплённые ремнями к
обнажённым ногам, широкополая шляпа, обшитая по краям раковинами, окованный железом
длинный посох с привязанной к верхнему концу пальмовой ветвью дополняли костюм
паломника. Он скромно вошёл позади всех и, видя, что у нижнего стола едва найдётся место
для прислуги Седрика и свиты его гостей, отошёл к очагу и сел на скамейку под его навесом.
Там он стал сушить своё платье, терпеливо дожидаясь, когда у стола случайно очистится для
него место или дворецкий даст ему чего-нибудь поесть тут же у очага.
Седрик с величавой приветливостью встал навстречу гостям,сошёл с почётного
помоста и, ступив три шага им навстречу, остановился.
- Сожалею,- сказал он,- достопочтенный приор, что данный мною обет воспрещает мне
двинуться далее навстречу даже таким гостям, как ваше преподобие и этот доблестный
рыцарь-храмовник. Но мой дворецкий должен был объяснить вам причину моей кажущейся
невежливости. Прошу вас также извинить, что буду говорить с вами на моём родном языке,
и вас попрошу сделать то же, если вы настолько знакомы с ним, что это вас не затруднит; в
противном случае я сам настолько разумею по-нормански, что разберу то, что вы пожелаете
мне сказать.
- Обеты,- сказал аббат,- следует соблюдать, почтенный франклин, или, если позволите
так выразиться, почтенный тан, хотя этот титул уже несколько устарел. Обеты суть те узы,
которые связуют нас с небесами, или те вервии, коими жертва прикрепляется к алтарю; а
потому, как я уже сказал, их следует держать и сохранять нерушимо, если только не отменит
их святая наша мать-церковь.Что же касается языка, я очень охотно объяснюсь на том
наречии, на котором говорила моя покойная бабушка Хильда Миддлгемская, блаженная
кончина которой была весьма сходна с кончиною её достославной тёзки, если позволительно
так выразиться, блаженной памяти святой и преподобной Хильды в аббатстве Витби -
упокой боже её душу!
Когда приор кончил эту речь, произнесённую с самыми миролюбивыми намерениями,
храмовник сказал отрывисто и внушительно:
- Я всегда говорил по-французски, на языке короля Ричарда и его дворян; но понимаю
английский язык настолько, что могу объясниться с уроженцами здешней страны.
Седрик метнул на говорившего один из тех нетерпеливых взоров,которыми почти
всегда встречал всякое сравнение между нациями-соперницами; но, вспомнив, к чему его
обязывали законы гостеприимства, подавил свой гнев и движением руки пригласил гостей
сесть на кресла пониже его собственного, но рядом с собою, после чего велел подавать
кушанья.
Прислуга бросилась исполнять приказание, и в это время Седрик увидел свинопаса
Гурта и его спутника Вамбу, которые только что вошли в зал.
- Позвать сюда этих бездельников!- нетерпеливо крикнул Седрик.
Когда провинившиеся рабы подошли к помосту, он спросил:
- Это что значит, негодяи? Почему ты, Гурт, сегодня так замешкался? Что ж, пригнал
ты своё стадо домой, мошенник, или бросил его на поживу бродягам и разбойникам?
- Стадо всё цело, как угодно вашей милости, - ответил Гурт.
- Но мне вовсе не угодно, мошенник,- сказал Седрик,- целых два часа проводить в
тревоге, представлять себе разные несчастия и придумывать месть соседям за те обиды,
которых они мне не причиняли! Помни, что в другой раз колодки и тюрьма будут тебе
наказанием за подобный проступок.
Зная вспыльчивый нрав хозяина,Гурт и не пытался оправдываться; но шут, которому
многое прощалось, мог рассчитывать на большую терпимость со стороны Седрика и поэтому