Page 21 - Айвенго

«Венецианский купец»

Освальд воротился и, наклонившись к уху своего хозяина, прошептал:
- Это еврей,он назвал себя Исааком из Йорка.Хорошо ли будет,если я приведу его
сюда?
- Пускай Гурт исполняет твои обязанности, Освальд, - сказал Вамба с обычной
наглостью. - Свинопас как раз подходящий церемониймейстер для еврея.
- Пресвятая Мария,- молвил аббат,осеняя себя крёстным знамением,-допускать еврея в
такое общество!
- Как! - отозвался храмовник. - Чтобы собака еврей приблизился к защитнику святого
гроба!
- Вишь ты,- сказал Вамба,- значит, храмовники любят только еврейские денежки, а
компании их не любят!
- Что делать, почтенные гости,- сказал Седрик,- я не могу нарушить законы
гостеприимства, чтобы угодить вам. Если господь бог терпит долгие века целый народ
упорных еретиков, можно и нам потерпеть одного еврея в течение нескольких часов. Но я
никого не стану принуждать общаться с ним или есть вместе с ним.Дайте ему отдельный
столик и покормите особо. А впрочем, - прибавил он, улыбаясь,- быть может, вон те
чужеземцы в чалмах примут его в свою компанию?
- Сэр франклин,- отвечал храмовник,- мои сарацинские невольники - добрые
мусульмане и презирают евреев ничуть не меньше, чем христиане.
- Клянусь, уж я не знаю,- вмешался Вамба,- чем поклонники Махмуда и Термаганта
лучше этого народа, когда-то избранного самим богом!
- Ну, пусть он сядет рядом с тобой, Вамба,- сказал Седрик.- Дурак и плут - хорошая
пара.
- А дурак сумеет по-своему отделаться от плута,- сказал Вамба, потрясая в воздухе
костью от свиного окорока.
- Тсс!… Вот он идёт, - сказал Седрик.
Впущенный без всяких церемоний, в зал боязливой и нерешительной поступью вошёл
худощавый старик высокого роста; он на каждом шагу отвешивал смиренные поклоны и
казался ниже, чем был на самом деле, от привычки держаться в согбенном положении.
Черты его лица были тонкие и правильные; орлиный нос, проницательные чёрные
глаза,высокий лоб,изборождённый морщинами,длинные седые волосы и большая борода
могли бы производить благоприятное впечатление, если бы не так резко изобличали его
принадлежность к племени, которое в те тёмные века было предметом отвращения для
суеверных и невежественных простолюдинов, а со стороны корыстного и жадного
дворянства подвергалось самому лютому преследованию.
Одежда еврея, значительно пострадавшая от непогоды, состояла из простого бурого
плаща и тёмно-красного хитона.На нём были большие сапоги, отороченные мехом, и
широкий пояс, за который были заткнуты небольшой ножик и коробка с письменными
принадлежностями. На голове у него была высокая четырехугольная жёлтая шапка особого
фасона: закон повелевал евреям носить их, в знак отличия от христиан. При входе в зал он
смиренно снял шапку.
Приём, оказанный этому человеку под кровом Седрика Сакса, удовлетворил бы
требованиям самого ярого противника израильского племени. Сам Седрик в ответ на
многократные поклоны еврея только кивнул головой и указал ему на нижний конец стола.
Однако там никто не потеснился, чтобы дать ему место. Когда он проходил вдоль ряда
ужинавших,бросая робкие и умоляющие взгляды на каждого из сидевших за нижним концом
стола, слуги-саксы нарочно расставляли локти и, приподняв плечи, продолжали поглощать
свой ужин, не обращая ни малейшего внимания на нового гостя. Монастырская прислуга
крестилась, оглядываясь на него с благочестивым ужасом; даже сарацины, когда Исаак