Page 25 - Ася
P. 25

«Какие предрассудки? – вскричал я, как будто он мог меня слышать, – что за вздор! Кто
               дал право похитить ее у меня…» Я схватил себя за голову…
                     Служанка начала громко кликать хозяйку: ее испуг заставил меня прийти в себя. Одна
               мысль во  мне  загорелась:  сыскать  их,  сыскать  во  что  бы  то  ни  стало.  Принять  этот  удар,
               примириться с такою развязкой было невозможно. Я узнал от хозяйки, что они в шесть часов
               утра сели на пароход и поплыли вниз по Рейну. Я отправился в контору: там мне сказали, что
               они взяли билеты до Кёльна. Я пошел домой с тем, чтобы тотчас уложиться и поплыть вслед
               за ними. Мне пришлось идти мимо дома фрау Луизе… Вдруг я слышу: меня кличет кто-то. Я
               поднял голову и  увидал в окне той самой комнаты, где я накануне виделся с  Асей, вдову
               бургомистра. Она улыбалась своей противной улыбкой и звала меня. Я отвернулся и прошел
               было  мимо;  но  она  мне  крикнула  вслед,  что  у  ней  есть  что-то  для  меня.  Эти  слова  меня
               остановили,  и  я  вошел  в  ее  дом.  Как  передать  мои  чувства,  когда  я  увидал  опять  эту
               комнатку…
                     – По-настоящему, – начала старуха, показывая мне маленькую записку, – я бы должна
               была дать вам это только в случае, если б вы зашли ко мне сами, но вы такой прекрасный
               молодой человек. Возьмите.
                     Я взял записку.
                     На  крошечном  клочке  бумаги  стояли  следующие  слова,  торопливо  начерченные
               карандашом:
                     «Прощайте, мы не увидимся более. Не из гордости я уезжаю – нет, мне нельзя иначе.
               Вчера, когда я плакала перед вами, если б вы мне сказали одно слово, одно только слово – я
               бы осталась. Вы его не сказали. Видно, так лучше… Прощайте навсегда!»
                     Одно  слово…  О,  я  безумец!  Это  слово…  я  со  слезами  повторял  его  накануне,  я
               расточал его на ветер, я твердил его среди пустых полей… но я не сказал его ей, я не сказал
               ей, что я люблю ее… Да я и не мог произнести тогда это слово. Когда я встретился с ней в
               той роковой комнате, во мне еще не было ясного сознания моей любви; оно не проснулось
               даже  тогда,  когда  я  сидел  с  ее  братом  в  бессмысленном  и  тягостном  молчании…  оно
               вспыхнуло  с  неудержимой  силой  лишь  несколько  мгновений  спустя,  когда,  испуганный
               возможностью  несчастья,  я  стал  искать  и  звать  ее…  но  уж  тогда  было  поздно.  «Да  это
               невозможно!» – скажут мне; не знаю, возможно ли это, – знаю, что это правда. Ася бы не
               уехала, если б в ней была хоть тень кокетства и если б ее положение не было ложно. Она не
               могла вынести того, что всякая другая снесла бы:  я  этого не понял. Недобрый мой гений
               остановил признание на устах моих при последнем свидании с Гагиным перед потемневшим
               окном, и последняя нить, за которую я еще мог ухватиться, – выскользнула из рук моих.
                     В  тот  же  день  вернулся  я  с  уложенным  чемоданом  в  город  Л.  и  поплыл  в  Кёльн.
               Помню, пароход уже отчаливал, и я мысленно прощался с этими улицами, со всеми этими
               местами, которые я уже никогда не должен был  позабыть, –  я увидел  Ганхен. Она сидела
               возле берега на скамье. Лицо ее было бледно, но не грустно; молодой красивый парень стоял
               с  ней  рядом  и,  смеясь,  рассказывал  ей  что-то;  а  на  другой  стороне  Рейна  маленькая  моя
               мадонна все так же печально выглядывала из темной зелени старого ясеня.

                                                             XXII

                     В Кёльне я напал на след Гагиных; я узнал, что они поехали в Лондон; я пустился вслед
               за ними; но в Лондоне все мои розыски остались тщетными. Я долго не хотел смириться,
               долго упорствовал, но я должен был отказаться, наконец, от надежды настигнуть их.
                     И я не увидел их более – я не увидел Аси. Темные слухи доходили до меня о нем, но
               она навсегда для меня исчезла. Я даже не знаю, жива ли она. Однажды, несколько лет спустя,
               я  мельком  увидал  за  границей,  в  вагоне  железной  дороги,  женщину,  лицо  которой  живо
               напомнило  мне  незабвенные  черты…  но  я,  вероятно,  был  обманут  случайным  сходством.
               Ася осталась в моей памяти той самой девочкой, какою я знавал  ее в лучшую пору моей
               жизни, какою я ее видел в последний раз, наклоненной на спинку низкого деревянного стула.
   20   21   22   23   24   25   26