Page 23 - Ася

развитых волосах на наклоненной шее, о легком прикосновении ее головы к моей груди –
жгли меня. «Ваша…» – слышался мне ее шепот. «Я поступил по совести», – уверял я себя…
Неправда! Разве я точно хотел такой развязки? Разве я в состоянии с ней расстаться? Разве я
могу лишиться ее? «Безумец! безумец!» – повторял я с озлоблением…
Между тем ночь наступала. Большими шагами направился я к дому, где жила Ася.

XVIII

Гагин вышел ко мне навстречу.
– Видели вы сестру? – закричал он мне еще издали.
– Разве ее нет дома? – спросил я.
– Нет.
– Она не возвращалась?
– Нет. Я виноват, – продолжал Гагин, – не мог утерпеть: против нашего уговора, ходил
к часовне; там ее не было; стало быть, она не приходила?
– Она не была у часовни.
– И вы ее не видели?
Я должен был сознаться, что я ее видел.
– Где?
– У фрау Луизе. Я расстался с ней час тому назад, – прибавил я, – я был уверен, что она
домой вернулась.
– Подождем, – сказал Гагин.
Мы вошли в дом и сели друг подле друга. Мы молчали. Нам очень неловко было
обоим. Мы беспрестанно оглядывались, посматривали на дверь, прислушивались. Наконец
Гагин встал.
– Это ни на что не похоже! – воскликнул он, – у меня сердце не на месте. Она меня
уморит, ей-богу… пойдемте искать ее.
Мы вышли. На дворе уже совсем стемнело.
– О чем же вы с ней говорили? – спросил меня Гагин, надвигая шляпу на глаза.
– Я виделся с ней всего минут пять, – отвечал я, – я говорил с ней, как было условлено.
– Знаете ли что? – возразил он, – лучше нам разойтись; этак мы скорее на нее
наткнуться можем. Во всяком случае, приходите сюда через час.

XIX

Я проворно спустился с виноградника и бросился в город. Быстро обошел я все улицы,
заглянул всюду, даже в окна фрау Луизе, вернулся к Рейну и побежал по берегу… Изредка
попадались мне женские фигуры, но Аси нигде не было видно. Уже не досада меня грызла, –
тайный страх терзал меня, и не один страх я чувствовал… нет, я чувствовал раскаяние,
сожаление самое жгучее, любовь – да! самую нежную любовь. Я ломал руки, я звал Асю
посреди надвигавшейся ночной тьмы, сперва вполголоса, потом все громче и громче; я
повторял сто раз, что я ее люблю, я клялся никогда с ней не расставаться; я бы дал все на
свете, чтобы опять держать ее холодную руку, опять слышать ее тихий голос, опять видеть
ее перед собою… Она была так близка, она пришла ко мне с полной решимостью, в полной
невинности сердца и чувств, она принесла мне свою нетронутую молодость… и я не прижал
ее к своей груди, я лишил себя блаженства увидать, как ее милое лицо расцвело бы радостью
и тишиною восторга… Эта мысль меня с ума сводила.
«Куда могла она пойти, что она с собою сделала?» – восклицал я в тоске бессильного
отчаяния… Что-то белое мелькнуло вдруг на самом берегу реки. Я знал это место; там, над
могилой человека, утонувшего лет семьдесят тому назад, стоял до половины вросший в
землю каменный крест с старинной надписью. Сердце во мне замерло… Я подбежал к
кресту: белая фигура исчезла. Я крикнул: «Ася!» Дикий голос мой испугал меня самого – но