Page 21 - Ася

неба, над темной улицей, алела отблеском зари. Я слабо стукнул в дверь; она тотчас
отворилась. Я переступил порог и очутился в совершенной темноте.
– Сюда! – послышался старушечий голос. – Вас ждут.
Я шагнул раза два ощупью, чья-то костлявая рука взяла мою руку.
– Вы это, фрау Луизе? – спросил я.
– Я, – отвечал мне тот же голос, – я, мой прекрасный молодой человек.
Старуха повела меня опять вверх, по крутой лестнице, и остановилась на площадке
третьего этажа. При слабом свете, падавшем из крошечного окошка, я увидал морщинистое
лицо вдовы бургомистра. Приторно-лукавая улыбка растягивала ее ввалившиеся губы, ежила
тусклые глазки. Она указала мне на маленькую дверь. Судорожным движением руки отворил
я ее и захлопнул за собою.

XVI

В небольшой комнатке, куда я вошел, было довольно темно, и я не тотчас увидел Асю.
Закутанная в длинную шаль, она сидела на стуле возле окна, отвернув и почти спрятав
голову, как испуганная птичка. Она дышала быстро и вся дрожала. Мне стало несказанно
жалко ее. Я подошел к ней. Она еще больше отвернула голову…
– Анна Николаевна, – сказал я.
Она вдруг вся выпрямилась, хотела взглянуть на меня – и не могла. Я схватил ее руку,
она была холодна и лежала как мертвая на моей ладони.
– Я желала… – начала Ася, стараясь улыбнуться, но ее бледные губы не слушались
ее, – я хотела… Нет, не могу, – проговорила она и умолкла. Действительно, голос ее
прерывался на каждом слове.
Я сел подле нее.
– Анна Николаевна, – повторил я и тоже не мог ничего прибавить.
Настало молчание. Я продолжал держать ее руку и глядел на нее. Она по-прежнему вся
сжималась, дышала с трудом и тихонько покусывала нижнюю губу, чтобы не заплакать,
чтобы удержать накипавшие слезы… Я глядел на нее: было что-то трогательно-беспомощное
в ее робкой неподвижности: точно она от усталости едва добралась до стула и так и упала на
него. Сердце во мне растаяло…
– Ася, – сказал я едва слышно…
Она медленно подняла на меня свои глаза… О, взгляд женщины, которая полюбила, –
кто тебя опишет? Они молили, эти глаза, они доверялись, вопрошали, отдавались… Я не мог
противиться их обаянию. Тонкий огонь пробежал по мне жгучими иглами; я нагнулся и
приник к ее руке…
Послышался трепетный звук, похожий на прерывистый вздох, и я почувствовал на
моих волосах прикосновение слабой, как лист дрожавшей руки. Я поднял голову и увидал ее
лицо. Как оно вдруг преобразилось! Выражение страха исчезло с него, взор ушел куда-то
далеко и увлекал меня за собою, губы слегка раскрылись, лоб побледнел как мрамор, и кудри
отодвинулись назад, как будто ветер их откинул. Я забыл все, я потянул ее к себе – покорно
повиновалась ее рука, все ее тело повлеклось вслед за рукою, шаль покатилась с плеч, и
голова ее тихо легла на мою грудь, легла под мои загоревшиеся губы…
– Ваша… – прошептала она едва слышно.
Уже руки мои скользили вокруг ее стана… Но вдруг воспоминание о Гагине, как
молния, меня озарило.
– Что мы делаем!.. – воскликнул я и судорожно отодвинулся назад. – Ваш брат… ведь
он все знает… Он знает, что я вижусь с вами.
Ася опустилась на стул.
– Да, – продолжал я, вставая и отходя на другой угол комнаты. – Ваш брат все знает…
Я должен был ему все сказать.
– Должны? – проговорила она невнятно. Она, видимо, не могла еще прийти в себя и