Page 29 - Этюды о ученых

Его судьба так могла сложиться, что он всю жизнь прожил бы и даже не увидел бы
никогда море. И это было бы даже естественно, если учесть его среду. Гвардия – отставка –
семейное родовое гнездо – вот путь, заранее ему предначертанный. К счастью, он не пошёл
по нему. Но счастью этому помогло горе: мальчик осиротел, и опекуны решили устроить 12-
летнего Васю в Морской корпус. Отсутствие семьи сделало его не по годам
самостоятельным и серьёзным. Среди кадетов корпуса Василия выделяла зрелость,
ответственность за своё будущее, несвойственная большинству его товарищей.
Быстрому человеческому вызреванию молодого Головнина способствовали и причины
политические, никак от него не зависящие: война со шведами. (Всякий раз, знакомясь с
биографиями замечательных людей, убеждаешься, что даже очень одарённому человеку
непременно требуется пусть короткая, слабая, но всё же реальная помощь, которую мы
называем расположением судьбы.) Едва исполнилось Василию 14 лет, а он уже воин, боевой
гардемарин эскадры вице-адмирала Александра Ивановича Круза, крещённый сражением,
понюхавший порох.
Представляю, сколько разговоров было обо всём этом, когда вернулся он в Кронштадт,
какие невероятные случаи вспоминались! В 1793 году Василий Головнин оканчивает
Морской корпус, получает чин мичмана, начинается его взрослая жизнь, начинаются его
походы.
Самые юные годы его жизни проходят на фоне пёстрой и непоследовательной
политики России на рубеже XIX века. От головы Людовика XVI, скатившейся на брусчатку
Гревской площади, круги политических волнений пошли по всей Европе. Екатерина II не
могла взирать равнодушно на насильственную смерть монаршей особы. Страх перед
революцией объединял всех русских царей, но формы реакции всегда были разными.
Политика Екатерины в эти годы подвергается ревизии. Её сын Павел I ненавидел мать и, став
императором, все начал ломать и переделывать. Сын Павла Александр I ненавидел отца и,
дождавшись наконец часа, когда того удушили офицерским шарфом в Михайловском замке,
снова начал все по-своему перекраивать.
Между царствованием Екатерины и Александра – всего пять лет. Пять лет
неустойчивой политики, непрочных союзов. Пять лет безупречной службы лейтенанта
Василия Головнина. В эти годы в составе Балтийской эскадры совершает он переход к
берегам Англии, принимает участие в морской блокаде Голландии. Затем несколько лет
плавает волонтёром на английских кораблях. Сильнейший в то время английский флот мог
похвастать отличными моряками. Молодому Головнину было чему учиться у союзников, и
он учился весьма ревностно. Его хвалил английский адмирал Коллингвуд и отмечал
знаменитый Нельсон.
Но все эти годы, как говорится, присказка, а сказка – впереди. Рубежный для него год –
1806-й. До этого он учился быть командиром, теперь он им стал: Василию Головнину
доверен был шлюп «Диана». После совместного похода Крузенштерна и Лисянского на
«Надежде» и «Неве» Головнин должен был совершить третью русскую кругосветку –
задание трудное и почётное.
Когда читаешь о долгих беседах Крузенштерна с Головниным, о советах и
рекомендациях Ивана Фёдоровича молодому командиру, вспоминаешь начало наших 60-х
годов. Вот так же первые наши космонавты, возвращаясь из своих звёздных кругосветок,
тоже подолгу рассказывали о своих путешествиях тем, кому предстояло вести завтра новый
космический корабль. Не будем спорить, что труднее: плыть тогда или летать сейчас. Есть,
однако, у наших с вами современников одно преимущество неоспоримое: радиосвязь. Тогда
корабль отчаливал и уходил в небытие: команда ни о чём не знала, а её судьба никому не
была известна. Именно это обстоятельство сыграло с Головниным злую шутку.
Крайне плохая погода, жестокий шторм, порывистый, неустойчивый ветер, град, снег –
все возможные метеорологические напасти свалились на «Диану», когда Головнин хотел
пройти из Атлантического в Тихий океан. Он понял, что опоздал с погодой, понимал, что
упрямство в этом случае – опасный советчик, и решил отступить, переждать. От южного