Page 67 - Этюды о ученых

трёхколёсного шасси. Шимми – это танец, модный, западный танец. Впервые самолёты
«затанцевали» у американцев. Уже у первых машин с трёхколёсным шасси переднее колесо
при некоторой скорости начинало произвольно поворачиваться вокруг стойки, то немного
вправо, то чуть-чуть влево. Самолёт съезжал с бетонной дорожки, зарывался носом в землю.
А того хуже – стойка ломалась на большой скорости, и тогда шимми становился для лётчика
танцем смерти.
Все как будто просто. Колесо катится по земле, что тут хитрого? Но колесо нагружено.
Какие силы возникают там, где пневматика касалась земли? Как они зависят от скорости
движения колеса? Что заставляло его «танцевать»? Член-корреспондент АН СССР М. В.
Келдыш стоит во главе коллектива исследователей. У него свой почерк, свой стиль работы с
людьми. Он никогда не позволяет себе повышать тон при разговоре, резко перебивать
собеседника. Но когда он своим мягким голосом начинает критиковать, тогда, наверное,
многие предпочли бы такой «ласковой» критике самый громкий «разнос». Он знает силы
каждого, никогда не переоценивает людей, но никогда не мешает им мелкой начальственной
опекой. Перед каждым своя задача. Десятки частных ответов дают один – общий. Он
доверяет людям. И они это знают. Он охватывает идеи моментально, освобождает их от
шелухи второстепенных подробностей, обнажает главное, оценивает его с самых общих,
самых объективных позиций. Ему органически чуждо то, что называется ведомственными
интересами.
Когда появились первые советские самолёты с трёхколёсным шасси, проблема шимми
была уже решена. Советские машины не «танцевали». В год Победы – 1945-й – за эту работу
Келдыш был отмечен второй Государственной премией. Через несколько месяцев 35-летний
учёный избирается действительным членом Академии наук СССР.
В послевоенные годы академик М. В. Келдыш возглавляет крупные научные
коллективы, реорганизует их работу, направляет на решение важнейших научно-технических
задач. Расширяется круг его научных интересов, главными из которых становятся ядерная
энергетика и космонавтика. Здесь с ещё большей силой проявляется редчайший талант
Келдыша-учёного – талант организатора. Жизнь требует от него не только новых научных
идей, но и новых организационных форм воплощения задуманного. Вот в это самое время и
встретился Мстислав Всеволодович с Сергеем Павловичем Королевым – Теоретик
Космонавтики с Главным Конструктором. Встретился, чтобы не расставаться долгие годы. В
начале 1956 года Советское правительство поддерживает инициативу Королева и Келдыша и
принимает решение о создании в 1957—1958 годах искусственного спутника Земли.
Организуется специальная комиссия по ИСЗ во главе с Келдышем.
Уже месяцы остаются до старта межконтинентальной ракеты. Времени мало, а проблем
море. Келдыш проводит в Академии наук ряд совещаний, сосредоточивая внимание учёных
на двух вопросах: Какие приборы нужны будут спутнику и кто возьмётся их сделать? Что
может дать спутник науке?
В начале 1959 года под председательством Мстислава Всеволодовича происходит
расширенное совещание специалистов, на котором обсуждается вопрос о подготовке к
полёту человека в космос. С этого момента до вечера 10 апреля 1961 года, когда Келдыш
вместе с другими членами Государственной комиссии поставил свою подпись под полётным
заданием первому космонавту, всего себя отдавал он этой гигантской работе. Утром 12
апреля Мстислав Всеволодович обнял Юрия Гагарина «у подножия» гигантской
многоступенчатой ракеты. Скоро старт. Юрий вспоминал: они стояли рядом – Теоретик
Космонавтики и Главный Конструктор космических кораблей – два корифея советской
науки, командармы армии учёных и инженеров.
– Человечество вступило в новую эпоху овладения сокровенными тайнами природы,
скрытыми в глубинах космоса, – говорил М. В. Келдыш, – новые явления, которые мы
встретим на других планетах, будут использованы для улучшения жизни на Земле.
Улучшение жизни на Земле – вот главная задача, которую всю жизнь решал
выдающийся математик. Математиком он был рождён. Занимая руководящие посты,