Page 186 - Белый пароход

сяду на Саралу, уеду к ней, или уедем вместе в края другие, чтоб не тревожить вас ни песнями,
ни поведением своим.
— Нет, не уйдешь! — взорвался грозным хрипом все это время молчавший Абдильхан. —
Отсюда ты не выйдешь никуда. Ни на какую ярмарку тебе нет хода. Тебя лечить мы будем, пока
твой разум не найдет тебя.
И с этими словами брат выхватил домбру из рук акына.
— Вот так! — И оземь бросил, растоптал тот хрупкий инструмент, как бык взъяренный топчет
пастуха. — Отныне петь ты позабудешь! Эй вы, ведите клячу эту, Саралу! — И подал знак.
И те, что на дворе стояли наготове, от коновязи быстро подогнали Саралу.
— Срывай седло! Бросай сюда! — топор припрятанный выхватывая, командовал Абдильхан.
Седло крушил он топором, кромсая в щепки.
— Вот! Никуда ты не поедешь! Ни на какую ярмарку! — И в ярости изрезал в клочья сбрую,
ремни стремян порезал на куски, а сами стремена в кусты забросил, одно в одну, второе в
сторону другую.
В испуге заметался Сарала, на пятки приседал, храпел, грызя удила, как будто знал, что и его
постигнет та же участь.
— Так, значит, ты на ярмарку собрался? На Сарале верхом? Так погляди! — свирепствовал
Абдильхан.
И тут же сородичи свалили Саралу в два счета, в два счета волосяным арканом стянули
лошадь в узел. А Абдильхан, могучей пятерней схватив коня за храп, оттягивая голову навзничь,
над горлом беззащитным нож занес.
Рванулся что есть силы Раймалы-ага из рук удерживающих:
— Остановись! Не убивай коня!
Но не успел. Как кровь струей горячей ударила из-под ножа, в глаза ударила, как тьма средь
дня. И весь в крови дымящейся, облитый кровью Саралы, с земли, шатаясь, встал Раймалы-ага.
— Напрасно! Ведь я пешком уйду. Я на коленях уползу! — сказал униженный певец, полою
утираясь.
— Нет, и пешком ты не уйдешь! — От горла перерезанного Саралы лицо в оскале резко
поднял Абдильхан. — Тебе отсюда шагу не шагнуть! — проговорил он тихо и вдруг вскричал: —
Хватайте! Смотрите, он безумен! Вяжите, он убьет!
Тут крики. Все смешались, сшиблись:
— Сюда веревку!
— Заламывай руки!
— Крути потуже!
— Он спятил! Вот вам бог!
— Смотри, глаза какие!
— Он разум потерял, ей-ей!
— Тащи его туда, к березе!
— Давай поволокли! — Тащи скорей!
Уже луна над головой стояла высоко. Совсем спокойно было в небе, на земле. Пришли какие-
то шаманы, костер разложили и в дикой пляске изгоняли духов, затмивших разум великого
певца.
А он стоял, привязанный к березе, с руками, туго стянутыми за спиной.
Потом пришел мулла. Тот зачитал молитвы из Корана. На путь потребный наставлял мулла.
А он стоял, привязанный к березе, с руками, стянутыми за спиной.
И обращаясь к брату Абдильхану, запел Раймалы-ага: