Page 27 - Борьба миров

рабочего. Они раздобыли тачку и складывали на нее какие-то грязные узлы и прочий
домашний скарб. Все трое были так поглощены своим делом, что не заговорили с нами,
когда мы проходили мимо.
У станции Байфлит лес кончился, и перед нами открылся вид на залитую солнцем
деревню. Мы были теперь далеко за пределами действий теплового луча; если 6ы не тишина
и опустелый вид некоторых домов, суета спешной укладки в других домах и кучка солдат,
стоявших у моста и пристально глядевших вдоль линии, в сторону Уокинга, то этот день
ничем не отличался бы от всякого другого воскресного дня.
Несколько телег и фермерских фур со скрипом тащились по дороге к Эддльстону.
Вдруг мы увидели в открытые ворота огороженного луга шесть двенадцатифунтовых пушек,
расставленных на равных расстояниях друг от друга и обращенных жерлами на Уокинг.
Наводчики стояли около пушек, готовые по данному сигналу начать пальбу. Пороховые
ящики находились на приличной дистанции, как перед боем.
— Это очень хорошо, — сказал я. — Один заряд они во всяком случае получат.
Артиллерист стоял у ворот изгороди в нерешительности.
— Я пойду дальше, — сказал он.
Подальше у поста, по направлению к Уэйбриджу, стояла группа солдат в белых
рабочих блузах и рыла окопы; за ними опять стояли пушки.
— Это все равно, что лук и стрелы против молнии, — заметил артиллерист. — Видно,
они еще не попробовали огненного луча.
Офицеры, которые не были заняты, стояли и смотрели в лес на юго-запад, а солдаты
каждую минуту бросали свою работу и тоже смотрели туда же.
Весь Байфлит был на ногах. Жители поспешно укладывались, и группа гусар, одни
пешие, другие конные, все время торопила их. Три или четыре черные казенные фуры, с
крестом на белом кружке, какой-то старый омнибус и еще несколько колымаг нагружались
вещами. Кругом на улицах толпился народ, и большинство из них, настроенное празднично,
оделось в свои лучшие платья. Солдатам стоило большого труда заставить этих людей
проникнуться серьезностью положения. Мы видели старика, который сердито спорил с
капралом, уговаривавшим его оставить горшки с цветущими орхидеями.
Я остановился и схватил старика за руку.
— Знаете ли вы, что творится там? — сказал я ему, указывая рукой в сторону леса,
скрывавшего марсиан.
— А что? — сказал он, оборачиваясь ко мне. — Я только что объяснял капралу, что эти
цветы имеют большую цену.
— Там смерть! — крикнул я ему. — Смерть идет! Смерть! — И предоставив ему
переваривать то, что я сказал, я поспешил за артиллеристом. У поворота я оглянулся. Солдат
оставил старика в покое, и тот стоял около своего сундука и горшков с орхидеями и
бессмысленно смотрел куда-то вдаль, поверх деревьев.
В Уэйбридже никто не мог нам сказать, где находится главный штаб. В городе была
страшная суматоха, какой я еще нигде не видел. На каждом шагу запрягались повозки,
телеги, самый удивительный подбор экипажей и лошадей! Почетные граждане, мужчины в
спортсмэнских костюмах, нарядные дамы, — все были поглощены дорожными сборами.
Около них возбужденно суетились дети, в восторге от нового развлечения,
разнообразившего их воскресное времяпрепровождение. А над всем этим неумолкаемо и
радостно звонил колокол, призывая в церковь, где достойный викарий служил раннюю
обедню.
Мы с артиллеристом уселись на краю фонтана и недурно позавтракали бывшей с нами
провизией. Военные патрули — здесь были уже не гусары, а белые гренадеры —
уговаривали жителей не медлить больше и уезжать или прятаться в погреба, как только
начнется пальба. Переходя железнодорожный мост, мы увидели, что на станции скопилось
множество народа и что вся платформа была завалена сундуками и всякими свертками.
Подвоз орудий и войск в Чертси вызвал приостановку в движении пассажирских поездов и,