Page 13 - Вино из одуванчиков

шуршат в жарких травах, точно сухая бумага; чтобы оглохнуть под пеленой

тончайшей пыли и наконец рухнуть градом камней и потоком смолы, как
рушатся тлеющие угли костра, зажженного громом и синей молнией, на
миг озарившей торжество лесных дебрей.
Так вот, значит, что тянуло сюда Дугласа — тайная война человека с
природой: из года в год человек похищает что-то у природы, а природа
вновь берет свое, и никогда город по-настоящему, до конца, не побеждает,
вечно ему грозит безмолвная опасность; он вооружился косилкой и тяпкой,
огромными ножницами, он подрезает кусты и опрыскивает ядом вредных
букашек и гусениц, он упрямо плывет вперед, пока ему велит цивилизация,
но каждый дом того и гляди захлестнут зеленые волны и схоронят навеки, а
когда-нибудь с лица земли исчезнет последний человек и его косилки и
садовые лопаты, изъеденные ржавчиной, рассыплются в прах.
Город. Чаща. Дома. Овраг. Дуглас озадаченно мигает. Но какая же
связь меж человеком и природой, как понять, что значат они друг для друга,
когда…
Он опустил глаза.
Первый летний обряд позади — одуванчики собраны и заготовлены

впрок. Пора приступать ко второму, но Дуглас застыл и не движется с
места.
— Дуг! Пошли, Дуг! Голоса затихли вдалеке.
— Я живой, — сказал Дуглас. — Но что толку? Они еще больше
живые, чем я. Как же это? Как же?
Так он стоял, в одиночестве, глядя на свои ноги, не в силах двинуться с
места, — и наконец понял.

В тот вечер Дуглас возвращался домой из кино вместе с родителями и
братом Томом и увидел их в ярко освещенной витрине магазина —
теннисные туфли. Дуглас поспешно отвел глаза, но его ноги уже ощутили
прикосновение парусины и заскользили по воздуху — быстрей, быстрей!

Земля завертелась, захлопали полотняные навесы над витринами — такой
он поднял ветер, так он мчался… Родители и Том шагали не торопясь, а
между ними, пятясь задом, шел Дуглас и не сводил глаз с теннисных
туфель там, позади, в полуночной витрине.
— Хорошая была картина, — сказала мама.
— Ага, — буркнул Дуглас.
Стоял июнь, давно миновало то время, когда на лето покупают такие
туфли, легкие и тихие, точно теплый дождь, что шуршит по тротуарам. Уже
июнь, и земля полна первозданной силы, и все вокруг движется и растет.