Page 176 - Вино из одуванчиков

рагу…

И тут тетя Роза собрала воедино свою неукротимую розовость, и
здоровье, и силу, вздохнула поглубже, высоко подняла вилку с наколотой на
нее загадкой и сказала чересчур громким голосом:
— Да, конечно, это очень вкусно, но что же это все-таки за блюдо?
Лимонад перестал булькать в хрустальных фужерах, мелькавшие в
воздухе вилки опустились рядом с тарелками.
Дуглас посмотрел на тетю Розу — так смотрит на охотника смертельно
раненный олень. На всех лицах отразилось оскорбленное изумление. О чем
тут спрашивать? Кушанья сами говорят за себя, в них заключена
собственная философия, и они сами отвечают на все вопросы. Неужели
мало того, что все твое существо поглощено этой упоительной минутой
блаженного священнодействия?
— Кажется, никто не слышал моего вопроса? — сказала тетя Роза.
Наконец бабушка сдержанно проговорила:
— Я называю это блюдо Четверговым. Я всегда готовлю его по
четвергам.
Это была неправда.

За все эти годы ни одно кушанье никогда не походило на другое.
Откуда взялось, например, вот это блюдо? Не из зеленых ли морских
глубин? А это, быть может, пуля достала в синеве летнего неба? Плавало
оно или летало по воздуху, текла в его жилах кровь или хлорофилл,
бродило оно по земле или тянулось к солнцу, не сходя с места? Никто этого
не знал. Никто и не спрашивал. Никого это не интересовало.
Разве что подойдет кто-нибудь, станет на пороге кухни, и заглядится, и
заслушается — а там взметаются тучи сахарной пудры, что-то позвякивает,
трещит, щелкает, будто работает взбесившаяся фабрика, а бабушка щурится
и озирается кругом, и руки ее сами находят нужные банки и коробки.
Понимала ли она, что наделена особым талантом? Вряд ли. Когда ее
спрашивали, как она стряпает, бабушка опускала глаза и глядела на свои

руки — это они с каким-то непостижимым чутьем находили верный путь и
то окунались в муку, то погружались в самое нутро громадной
выпотрошенной индейки, словно пытаясь добраться до птичьей души.
Серые глаза мигали за очками, которые покоробились за сорок лет от
печного жара, замутились от перца и шалфея так, что, случалось, самые
нежные, самые сочные свои бифштексы бабушка посыпала картофельной
мукой! А бывало, что и абрикосы попадали в мясо, скрещивались и
сочетались, казалось бы, несочетаемые фрукты, овощи, травы — бабушку
ничуть не заботило, так ли полагается готовить по кулинарным правилам и