Page 10 - Золотой жук

и я чувствовал большую усталость от всех усилий, которые уже были сделаны; но я не видел
никакого способа избежать этого и боялся своим отказом расстроить душевное равновесие
моего бедного друга. Если бы я мог, на самом деле, рассчитывать на помощь Юпитера, у
меня не было бы колебания, и я попытался бы увести сумасшедшего домой силой; но я
слишком хорошо знал характер старого негра, чтобы надеяться на его помощь при каких бы
то ни было обстоятельствах в случае личного столкновения с его господином. У меня не
было сомнения, что этот последний был заражен одним из неисчислимых суеверий Юга
касательно зарытых кладов, и что его выдумка была подкреплена этой находкой скарабея,
или, быть может, даже упрямым утверждением Юпитера, что это «жук из настоящего
золота».
Ум, склонный к безумию, вполне мог поддаться подобным влияниям – особенно, если
они согласовались с его излюбленными предвзятыми мыслями – и потом я вспомнил речь
бедняги относительно того, что этот жук есть «указатель его фортуны». В целом, я был
сильно огорчен и обеспокоен, но под конец решил примириться с необходимостью – копать
с доброй волей и таким образом поскорее убедить мечтателя, с полной наглядностью, в
иллюзорности его мечтаний.
Фонари были зажжены, и мы принялись за работу с усердием, достойным более
разумной цели; и когда свет упал на наши фигуры и орудия, я не мог не подумать о том,
какую живописную группу мы представляли, и какой странной и подозрительной показалась
бы наша работа кому-нибудь, кто случайно наткнулся бы на нас.
Мы рыли очень стойко часов около двух. Мало было говорено, и главным нашим
затруднением был лай собаки, которая относилась с непомерным интересом к тому, что мы
делали. Под конец лай этот сделался настолько громким, что мы стали бояться, что он может
привлечь сюда каких-нибудь бродяг, находящихся поблизости; или, скорее, это было
большим опасением Леграна; что касается меня, я был бы обрадован всяким
вмешательством, которое дало бы мне возможность увести беспокойного странника домой.
Наконец, лай был успешно заглушён Юпитером, который, выскочив из ямы, с самым
решительным видом связал морду собаки одной из своих подтяжек и затем вернулся,
торжествующе посмеиваясь, к своей работе.
Когда истекло положенное время, мы достигли глубины пяти футов, но и теперь не
было никакого признака клада. Последовала большая пауза, и я начал надеяться, что фарс
кончен. Меж тем Легран, хотя, по-видимому, очень обескураженный, отер лоб, задумчиво
взял свою лопату и начал снова. Мы изрыли уже весь круг в четыре фута в диаметре, а
теперь слегка расширили границу и пошли еще далее на два фута в глубину.
Тем не менее ничего не появлялось. Искатель золота, которого я искренно жалел,
выкарабкался, наконец, из ямы и с горькой безнадежностью, запечатленной в каждой черте
его лица, стал медленно и неохотно надевать свою куртку, которую он снял перед началом
работы. Я между тем не делал никакого замечания. Юпитер, по знаку своего господина,
начал собирать орудия. Окончив это и развязав собаку, мы направились к дому в глубоком
молчании.
Мы сделали, может быть, около двенадцати шагов в этом направлении, как вдруг
Легран, с громкими проклятиями, бросился на Юпитера и схватил его за шиворот. Негр,
пораженный, открыл глаза и рот во всю их ширину, уронил лопаты и упал на колени.
– Ты негодяй, – сказал Легран, шипя и выталкивая каждый слог сквозь стиснутые
зубы, – Ты адский черный мерзавец! – говори, приказываю я тебе! – отвечай мне тотчас же,
без уловок! – который – который твой левый глаз?
– Ах, Боже мой, масса Вилль! разве не это мой левый глаз? – возопил испуганный
Юпитер, прижимая руку к правому своему зрительному органу и придерживая его с
отчаянным упрямством, как будто в предчувствии неминуемой опасности, что господин его
попытается выбить ему глаз.
– Я так и думал! – я знал это! ура! – выкликнул Легран, выпустив негра и проделывая
разные прыжки и курбеты к великому изумлению своего слуги, который, встав с колен,