Page 107 - Божественная комедия

136 Я исполняю то, что ты желал:
Я так глубоко брошен в яму эту
За то, что утварь в ризнице украл.

139 Тогда другой был привлечен к ответу.
Но чтобы ты свиданию со мной
Не радовался, если выйдешь к свету,

142 То слушай весть и шире слух открой:
Сперва в Пистойе сила Черных сгинет,
Потом Фьоренца обновит свой строй.

145 Марс от долины Магры пар надвинет,
Повитый мглою облачных пелен,
И на поля Пиценские низринет,

148 И будет бой жесток и разъярен;
Но он туман размечет своевольно,
И каждый Белый будет сокрушен.

151 Я так сказал, чтоб ты терзался больно!"

ПЕСНЬ ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ Комментарии

ПЕСНЬ ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
Круг восьмой. – Седьмой ров (окончание)
12. Ты свой же корень в скверне превзошла. – Существовало предание, что Пистойя основана в I в. до н. э.
остатками разбитого войска Катилины, людьми «свирепыми и жестокими друг с другом и с другими» (Дж.
Виллани, «Хроника», I, 32).
15. Тот, кто в Фивах пал с вершины града – то есть Капаней (см. прим. А., XIV, 46).
19. Маремма – болотистое и нездоровое прибрежье Тирренского моря, разделяющееся на Тосканскую и
Римскую Маремму (см. прим. А., XIII, 8).
21. Наш облик – то есть человеческое туловище.
25-33. Как сын бога Вулкана. У Вергилия (Эн., VIII, 193-267) это получеловек – полузверь, изрыгающий дым и
пламя, кровожадный убийца. Данте превращает его в кентавра. Как, обитавший в пещере Авентинского холма,
похитил у Геркулеса (Геракла) четырех быков и четырех телиц из Герионова стада (см. прим. А., XVII, 1-27) и,
чтобы запутать следы, втащил их за хвосты в свою пещеру. Геркулес обнаружил кражу и убил его.
28. Он с братьями теперь шагает врозь – потому что остальные кентавры стерегут насильников в первом поясе
седьмого круга (А., XII, 55-75).
35. Три духа. – Как выяснится из дальнейшего, это Аньелло (Аньель) Брунеллески (ст. 67), Буозо Донати (ст.
141) и Пуччо деи Галигаи (ст. 148). Вскоре появятся еще двое: Чанфа Донати (ст. 43, 50) и Франческо
Кавальканти (ст. 83, 151). Все они – представители знатных флорентийских фамилий.
50. Шестиногий змей. – Это превращенный Чанфа Донати (ст. 43), которого поджидали трое остальных. Он
обхватывает Аньелло Брунеллески и сливается с ним в единое чудовище.
73. Четыре отрасли – передние лапы шестиногого змея Чанфы и руки Аньеля.
83. Змееныш лютый – Франческо Кавальканти (см. прим. ст. 35 и ст. 151). Он жалит Буозо (ст. 141) и меняется
с ним обликом: Франческо превращается в человека, а Буозо – в змея.
84-86. Туда, где плод... питается – то есть в пуп.
94-96. Лукан да смолкнет... – Лукан рассказывает («Фарсалия», IX, 761-804), как в Ливийской пустыне воины
Катона (А., XIV, 14 и прим.) гибли от ядовитых змей. Сабелл, ужаленный «сепсом», растаял, как воск, а Насидий
от ужала «престера» так вздулся, что на нем лопнули латы, и труп его разросся в безобразную громаду.
97-99. Кадм, основатель Фив, был обращен в змея (Метам., IV, 563-602). Нимфа Аретуза, преследуемая речным
богом Алфеем, была превращена Дианою в подземный ручей (Метам., V, 572-641).
140. Сказал другому – то есть оставшемуся нетронутым хромому Пуччо (ст. 148).
143. Седьмая свалка – воры, заполняющие седьмой ров.