Page 58 - Путешествие из Петербурга в Москву

чертогов, пространных конюшен, жилища зверей.
Сравните то и другое; выбор наш не будет затруднителен.
Но что обретаем в самой славе завоеваний? Звук, гремление, надутлость и истощение. Я
таковую славу применю к шарам, в 18-м столетии изобретенным; из шелковой ткани
сложенные, наполняются они мгновенно горючим воздухом и возлетают с быстротою звука
до выспренних пределов эфира. 130 Но то, что их составляло силу, источается из среды
тончайшими скважинами непрестанно; тяжесть, гор_е_ 131 вращавшаяся, приемлет
естественный путь падения долу; и то, что месяцы целые сооружалося со трудом, тщанием и
иждивением, едва часов несколько может веселить взоры зрителей.
Но вопроси, чего жаждет завоеватель; чего он ищет, опустошая страны населенные или
покоряя пустыни своей державе? Ответ получим мы от яростнейшего из всех, от Александра,
Великим названного; но велик поистине не в делах своих, но в силах душевных и разорениях.
«О афиняне! – вещал он. – Колико стоит мне быть хвалиму вами». Несмысленный, воззри на
шествие твое. Крутой вихрь твоего полета, преносяся чрез твою область, затаскивает в
вертение свое жителей ее и, влача силу государства во своем стремлении, за собою оставляет
пустыню и мертвое пространство. Не рассуждаешь ты, о ярый вепрь, что, опустошая землю
свою победою, в завоеванной ничего не обрящешь, тебя услаждающего. Если приобрел
пустыню, то она соделается могилою для твоих сограждан, в коей они сокрыватися будут;
населяя новую пустыню, превратишь страну обильную в бесплодную. Какая же прибыль, что
из пустыни соделал селитьбы, если другие населения тем сделал пустыми? Если же приобрел
населенную страну, то исчисли убийства твои и ужаснися. Искоренить долженствуешь ты все
сердца, тебя в громоносности твоей возненавидевшие; не мни убо что любити можно, его же
бояться нудятся. 132 По истреблении мужественных граждан останутся и будут подвластны
тебе робкие души, рабства иго восприяти готовые; но и в них ненависть к подавляющей твоей
победе укоренится глубоко. Плод твоего завоевания будет – не льсти себе – убийство и
ненависть. Мучитель пребудешь на памяти потомков; казниться будешь, ведая, что мерзят
тебя новые рабы твои и от тебя кончины твоея просят.
Но, нисходя к ближайшим о состоянии земледелателей понятиям, колико вредным его
находим мы для общества.
Вредно оно в размножении произрастаний и народа, вредно примером своим и опасно в
неспокойствии своем. Человек, в начинаниях своих двигаемый корыстию, предприемлет то,
что ему служить может на пользу, ближайшую или дальную, и удаляется того, в чем он не
обретает пользы, ближайшей или дальновидной. Следуя сему естественному побуждению, все
начинаемое для себя, все, что делаем без принуждения, делаем с прилежанием, рачением,
хорошо.
Напротив того, все то, на что несвободно подвизаемся, все то, что не для своей
совершаем пользы, делаем оплошно, лениво, косо и криво. Таковых находим мы
земледелателей в государстве нашем. Нива у них чуждая, плод оныя им не принадлежит. И
для того обрабатывают ее лениво; и не радеют о том, не запустеет ли среди делания: Сравни
сию ниву с данною надменным владельцем на тощее прокормление делателю. Не жалеет сей о
трудах своих, ее ради предпринимаемых. Ничто не отвлекает его от делания. Жестокость
времени он одолевает бодрственно; часы, на упокоение определенные, проводит в трудах; во
дни, на веселие определенные, оного чуждается. Зане рачит о себе, работает для себя, делает
про себя. И так нива его даст ему плод сугубый; и так все плоды трудов земледелателей
мертвеют или паче не возрождаются, они же родились бы и были живы на насыщение

130 Эфир – воздушное пространство, атмосфера.

131 Горе – вверх.

132 Нудятся – вынуждены.